Художник и Дракон (главы 1 - 26)

[Selena_Muun]

Художник и Дракон
Направленность: Смешанная
Автор: Селена Мун
Соавторы: lena388
Беты (редакторы): Wizardri, PoisonousRose, Serena-z, VanAgh
Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер (кроссовер)
Пейринг или персонажи: Гарри Поттер/Драко Малфой, Северус Снейп/Сириус Блэк, Джеймс Поттер/Лили Эванс, Люциус Малфой/Нарцисса Малфой, Ремус Люпин
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Психология, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC, ОМП, ОЖП, Мужская беременность, Элементы гета, Элементы слэша
Размер: Макси, 217 страниц
Кол-во частей: 57
Статус: закончен

Описание: К чему может привести ошибка, если принять необдуманное решение? К потере друзей. А что делать, если у тебя родились близнецы, и один из них скорее всего сквиб? Опять совершить ошибку. Но что делать, если так называемый сквиб давно был отправлен жить к маглам, а тут как назло пора выполнить договор, который заключил твой предок. Вместо любимого ребенка вписать сквиба. А вот что делать, если сквиб, не такой уж и сквиб? Что если как маг, тот кого посчитали сквибом, намного сильнее брата?

Публикация на других ресурсах: Запрещено в любом виде
Примечания автора: lena388 - автор с 12 главы

Обложка к фанфику, автор Joker-Girl: cs621631.vk.me/v621631798/c2e2/jYOw_I-YlUQ.jpg
ПОДАРОК, автор Ночной Блюз - sun9-4.userapi.com/c840731/v840731689/6ddf0/OhS...
**************************
у фанфик появилась группа Вконтакте)) по просьбам....
vk.com/club148019708
**************************
главы в комментариях

[L]Selena_Muun[/L] [url=http://muunselena.diary.ru/p215205805.htm]приносит[/url] фанфик Художник и Дракон (Фэндом «Гарри Поттер», Смешанная, PG-13, Романтика, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Психология, Hurt/comfort, AU, Мифические существа, Закончено)

@темы: Harry Potter, Мое творчество, Мир фанфиков: Книги, Мир фанфиков: Фильмы и Сериалы, Harry Potter Смешанные, Мир фанфиков: Смешанные

Comments

[Selena_Muun]

Пролог

XVII век

Лорд Харальд Кассиус Поттер отложил перо и спокойно вздохнул. Всего несколько дней назад в его родовом имении была сыграна свадьба, которая до сих пор обсуждалась в светской хронике. Его избранницей стала юная Керридуэн Эстель Малфой. Ко всему прочему, юная Малфой была его магическим партнёром. Зная, что ещё нескоро появится возможность породниться с Малфоями, так как согласно Кодексу Рода теперь брачный союз между двумя семьями мог произойти не раньше чем через пять поколений, Харальд решил обсудить столь щепетильный вопрос, когда семьи смогут породниться вновь, перед тем, как он с супругой отправится в медовый месяц.

Результатом долгого разговора между двумя семьями стало заключеное соглашение, что через n-ное количество поколений при условии, что оба рода к тому времени не угаснут, вновь будет заключён брачный союз, но уже невеста отдавалась роду Малфоев.

***
XX век

Джеймс Поттер нарезал круги перед комнатой, в которой на данный момент находилась роженица. Огневиски у него друзья отобрали ещё несколько часов назад, а потому нервишки слегка шалили. Вот-вот на свет появятся его наследники!
Так получилось, что по настоянию супруги её личным колдомедиком стал лучший друг детства Северус Снейп, больше известный в определённых кругах как Ворон. Будущие мародеры ещё перед поступлением на первый курс были уверены, что бедно одетый, угрюмый на вид мальчишка с сальными и спутанными чёрными волосами окажется на Слизерине. Но, очевидно, шляпа Годрика нашла в нем качества, присущие её создателю, и Снейп оказался на Гриффиндоре. Что касалось роженицы, Лили Эванс, по не ясным обстоятельствам оказавшейся лучшей подругой детства Северуса, то она стала студенткой Рейвенкло. Знания для девочки, а потом девушки, всегда были на первом месте.

Наконец-то дверь в комнату открылась, и уставший Северус показался на пороге. Спустя столько долгих лет, от бывшего запуганного заморыша не осталось и следа. Сейчас это был высокий, хорошо одетый, не менее стильно причесанный мужчина. Хоть сейчас его вид желал лучшего.

— Ну, все, Сохатый, принимай сыновей.
— Близнецы, — Поттеру не хотелось даже верить в это, так как он хорошо знал, что беременность Лили протекала с осложнениями, и если бы не Ворон… — Ворон, а как…
— Отдыхает она, — лёгкая улыбка скользнула на лице мрачного зельевара. — Спасибо скажешь Марволо за зелье — все же фамильный рецепт его семьи.
— Кстати, а где он сам? — спросил Сириус Блэк, который уже как год был супругом Ворона. Поднимаясь с насиженного места и подходя к брюнету, подставил тому своё плечо, чем тот и воспользовался, тут же устало прислонившись, позволяя увести себя к небольшому диванчику.
— В Штатах, — тихо выдохнул Снейп, — преподаёт историю в тамошнем университете магии, — хмыкнул и откинулся на спинку прикрывая глаза. Да уж, не будь Лили ему как сестра, он бы ни за что в жизни не согласился принимать первые роды у женщины.
— Ты так и будешь стоять столбом? К жене идти не хочешь? — поторопил Сириус, до сих под топтавшегося возле дверей, друга.
— А? Что? — очнулся Джеймс и лишь после этого вошёл в комнату, где лежала роженица с детьми.
— А я, честно говоря, ни разу ещё не пожалел, что ты загремел в львиное логово, — с лающим смехом признался Сириус, с нежностью глядя на супруга. — Бррр, как представлю Питера, так в дрожь бросает.
— Мне лично хватило и того, когда ты в шутку решил выяснить его анимагическую форму, — вздрогнул Ремус, который до этого скромненько помалкивал попивая чай в углу. Волнения волнениями, но лучше если хотя бы один человек, или не человек, в их компании будет сохранять спокойствие. Мало ли, что может пойти не так, — впрочем, для крысы Слизерин оказался идеальным факультетом.
— Парни, — Сириус задумчиво посмотрел на друзей, — а ведь мы перед Марволо теперь в долгу.
— Скорее, это у Сохатого перед ним Долг Жизни, — не согласился Ремус. И обратился непосредственно к подозрительно затихшему Снейпу. — О чём задумался?
— Второй близнец родился с ярко выраженным наследием, — поднимая взгляд на друзей, вздохнул мастер зелий. — Но я подозреваю, это результат того, что первенец подпитывал своей магией и мать, и брата.
— Думаешь, что из-за этого могут возникнуть проблемы? — Ремусу не понравился взгляд, которым друг смотрел на комнату, из которой недавно вышел.
— Возможно, так как из-за этого его магия словно уснула, а если учитывать сроки результатов проверки, то, боюсь, Джеймс может объявить малыша сквибом, — ответил Северус.
— Зная несдержанный характер папаши, то ты скорее всего прав, — вымученно согласился Сириус. — Но что бы ни случилось, я всегда буду рядом с его первенцем — даже если Джеймс от него отречётся.

— Интересная картина вырисовывается, — усмехнулся Северус. — Словно не зря мы с тобой купили дом в том же городке, где живёт сестра Лили.
Сириус с Ремусом хотели ещё о чем-то спросить, когда на пороге показался Джеймс.
— Ворон, почему ты мне не сказал, что первенец фактически сквиб?
— Потому, что у меня в этом уверенности нет, да и есть предположения, что, став взрослее, он будет сильнее брата.
Джеймс не сказал ни слова, только хмуро уставился на друзей, тем самым подтверждая опасения мужчин. Как бы Поттер в порыве горя, что один из его детей, тем более первенец, оказавшийся по воле случая «сквибом», не наделал глупостей.

[Selena_Muun]

Глава 1, в которой Джеймс поступил (не) правильно

Пять лет спустя

Ещё несколько лет назад на картах можно было найти такой населённый пункт, как Литтл Уингинг. Если же сейчас спросить любого прохожего, где этот город расположен в графстве Суррей, то он пожмёт плечами и поинтересуется, не ошиблись ли вы.

Все дело в том, что уже несколько лет, как город был накрыт магглоотталкивающим щитом. Ну, не совсем так. Просто если магглы оказывались в городе, то долго не задерживались. Это происходило потому, что щит, к созданию которого приложили свои ручки трое из легендарной четвёрки Мародеров, являлся последней разработкой Отдела Тайн. Каким образом Северус, Сириус и Ремус оказались среди Невыразимцев, история скромно умолчала.

Сейчас же в городе проживали семьи волшебников или сквибов. Но особым уважением в городе пользовались те семьи, в которых дети имели статус Обретённые. Да, их родители являлись магглами, но кроме них других людей без волшебных способностей в Литтл Уингинге нельзя было увидеть. Школу, что была тут, быстро переквалифицировали в начальную школу магии, куда принимали после первого магического всплеска.

Вот и наши герои жили здесь по адресу Тисовая улица, дом 3. В доме напротив жила Петуния Дурсль со своей семьёй, мужем и… двумя сыновьями. Обычная семья, скажете вы. Все верно, если бы не одно «но». Второй ребёнок в семье на самом деле приходился племянником хозяйке дома… впрочем, не совсем так. После того, как сестра попросила позаботиться о старшем сыне, который с рождения оказался лишён магического дара, Петунии Дурсль потребовалось всего несколько дней на то, чтобы во всех документах упоминания о её семье и племяннике исчезли. Теперь это была семья сквибов по фамилии Колубрум, скрытая ещё со времён Салазара Слизерина. Но об этом знал только узкий круг лиц и Отдел Тайн.

Зачем, спрашиваете вы, принимать настолько радикальные меры, только ради того, чтобы спрятать безобидного малыша? Всё очень просто.

Лили Поттер, в прошлом Эванс, сама об этом попросила. Женщина не хотела, чтобы её ребёнок встретился с тем жестоким миром, который его ожидал, останься он в Поттер-мэноре. Мать просто желала, чтобы её дитя росло в любви и ласке, ни в чём не нуждаясь, чего в семье полноценных волшебников сквибу, увы, не получить. Обстоятельства обязывали. Да-да, те самые, где аристократы презирают магглорождённых, магглов и в том числе и сквибов. Такой судьбы мать для своего сына уж точно не желала. Она была благодарна уже тому, что Джеймс всё же признал в нём своего первенца и назвал так, как планировалось изначально — Гарольд (второго сына назвали в честь отца Лили - Ричардом). И пусть его лишили наследства, если когда-нибудь мальчик всё же узнает правду своего происхождения и сможет их простить, то всегда сможет опять стать Поттером. Уж что-что, а отречься полностью от своего первенца чета Поттеров никогда не сможет, по крайней мере Лили этого точно не допустит.

***


— Мордред, с трудом верится, что Джеймс так поступил с сыном, — Сириус все ещё не мог понять поступка друга.

— Жаль ты не видел скандала, который ему устроила Лили после того, как он решил, что наследником рода будет брат Гарольда, — фыркнул Ремус. — Хотя, если честно, что-то у Ричарда с наследием не совсем в порядке. Можете мне не верить, но мой волк испугался его.

— По нашей с Лили линии такого наследия быть не может, — покачала головой Петуния, изредка посматривая на черноволосого ребёнка, который стоял около мольберта и что-то пытался нарисовать. — Уже сейчас видно, что спустя несколько лет у Анри проявится наследие нашей семьи.

Петунья Дурсль, в девичестве Эванс, нынче же более известная как Гвендолин Колубрум, считалась чистокровной магглой, и только немногие были в курсе, что в жилах женщины течёт кровь позабытого и с давних времён считающегося вымершим рода Колубрум, родоначальником которого был никто иной как сам Салазар Слизерин.

— Я слышал, — задумчиво протянул Вернон, — в роду вашего друга оказалась одна не очень приятная гадость. Я не помню, как именно она называется, но аукнется она очень сильно. Лучший выход для мальчика — это любым способом заблокировать наследие, пока ещё есть на это время.

О, вы удивитесь, но, несмотря на принадлежность к магглам, муж Петуньи, Вернон, был одним из луч­ших спе­ци­алис­тов в области магических исследований. Не обладая магическим даром, он, тем не менее, преподавал основы магии в местной школе для маленьких волшебников. По пальцам и с помощью рисунков, но дети делали просто невероятные успехи.

— Вряд ли Джеймс на это согласится, — пригубив бокал вина, покачал головой Северус. — Туни, а что за наследие у вас в роду?

— Сначала ответьте, что вы знаете о даре, известном как «Убивающие взглядом»? — попросила Петуния. Устремлённый в неё непонимающий взгляд был красноречивее всяких ненужных оправданий. — Все с вами понятно, ни черта вы не в курсе. Тогда вопрос другой. Почему во время Инквизиции магглы больше всего боялись тех, у кого были не просто зелёные глаза, а именно цвета заклятия смерти? — ответом было молчание. — Вы что, совсем историей не интересуетесь?

— Ну, в школе, кроме как про восстания гоблинов, мы на уроках ничего нового не узнавали, — ответил Ремус.

— Убивающие взглядом, или Басилевсы, как принято называть носителей дара, — стала рассказывать Петуния. — Это название прижилось из-за того, что сила дара сконцентрирована в глазах. Вхождение в наследие у носителей этого дара довольно специфическое, но это скорее из-за формы, в которой вынужден находиться носитель до тех пор, пока не возьмёт дар под полный контроль. В истории были случаи, когда носитель такого дара оказывался заперт в животной форме только потому, что не смог контролировать дар.

— Смею предложить, что форма у таких носителей — василиск, — задумчиво сказал Ремус.

— Ты прав, — кивнула Петуния, улыбаясь. Чего и следовало ожидать от оборотня. Память у них отменная, а значит Люпин уже где-то встречался с подобной информацией и не помедлил подтвердить мысли женщины:

— В архивах Отдела Тайн я как-то раз наткнулся на документ, где вкратце описывались люди, по неизвестным причинам превратившиеся в огромных змеев, да так и не сумевших снова стать людьми, и у всех без исключения были зелёные глаза. Там не было ни имён или каких-либо данных, указывающих на их личность, ни точного числа превратившихся, так что оставалось только гадать, шла речь об одном человеке или о тысяче.

— Анри нужно будет побыть в шкуре василиска, пока он не научится контролировать свои силы, - коротким кивком подтвердила женщина, тяжело вздыхая.

— Лили ведь тоже обладательница этого дара? — поинтересовался Северус.

— Да, но у неё дар спит, — ответил ему Вернон. — Мы не знаем, почему так сложилось, но этот дар активен только у мальчиков. Девочки наследуют спящий ген, я бы сказал.

— Надоело, — раздался недовольный голос ребёнка.

— Анри, что-то случилось? — Петуния озабоченно посмотрела на племянника.

— Не могу закончить рисунок, — печально вздохнул мальчик.

Сириус подошёл к мольберту и приложил руку к губам, в немом удивлением. На картине мальчика был нарисован королевский василиск, за спиной которого расположился чёрный дракон. Это была точная копия картины, которую он однажды видел в Малфой-мэноре, когда навещал свою кузину.
***
В это же время в Поттер-мэноре супруга Джеймса Поттера недовольно поджала губы. Её материнское сердце не подвело и на этот раз. Ричард, благодаря своему отцу, стал малолетним избалованным негодником. Устраивал капризы по любому поводу, и чуть что — бежал жаловаться отцу. Лили начала задумываться о разводе всё чаще и чаще, но каждый раз виноватое выражение лица Джеймса просило, вымаливало у неё прощение, и она сдавалась. Все же не зря она настояла на том, чтобы крестным Гарольда с её стороны стал Северус, а со стороны Джеймса — Сириус. Ремус от столь почётной миссии отказался. Что-то волк Луни почувствовал в Ричарде. Надо бы больше выяснить о роде Поттеров. Слишком хорошо она знала, что старые семьи имеют в своих родословных таких тараканов, от которых и волосы дыбом могут встать.

Вздохнув, Лили Поттер бросила печальный взгляд в сторону окна, откуда доносились голоса Джеймса и Ричарда, которые опять проводили свободное время на поле для квиддича.

— Надо бы Гарольда навестить, — вздохнула женщина. — Да и с ребятами стоит посоветоваться. Похоже, на этот раз развод все же состоится. Поттер получил то, что хотел, а именно — наследника для своего рода, — женщина тихо всхлипнула, и по щеке покатилась одинокая слеза. Как бы не хотелось казаться сильной, а этого мужчину она любила, но и подобного баловства простить не могла.

[Selena_Muun]

Глава 2, в которой о Колубрум

Наступило 31 июля 1987 года. В уважаемом семействе Колубрум готовились ко дню рождения их сына Анри. Сегодня младшему наследнику семьи исполнялось семь лет. Больше всего ребёнок ждал в этот день особенную гостью — леди Лилиан Поттер. Он знал, что она его мать, и если не боготворил, то любил однозначно. Она навещала его раз в несколько недель. Глядя на неё, Анри откладывал своё хобби в сторону и садился рядом, положив голову ей на колени.

Ирония судьбы — скажет кто-то, но материнская любовь к отданному в семью сестры сыну оказалась сильнее, чем к его брату. Вот только мысли о разводе она давно оставила в прошлом. Об этом её попросил сам Анри, как теперь в семье называли Гарольда.

Но она была не единственной волшебницей, которую ждала семья именинника. Кроме неё ожидался приезд Марволо Гонта, дяди Лили и Петунии, известного историка, который работал сейчас в Штатах. О своём родстве с ним они узнали совершенно случайно. Дело в том, что Анри оказался змееустом. А кто лучше всего разбирался в истории и мог хоть немного пролить свет на эту «особенность»? Конечно же Марволо Гонт, у него же Люпин и попросил совета.

Мужчина не заставил себя долго ждать, взяв отпуск на неделю и уже через час выставлял перед магами кучу книг по старинному языку, какие рода им владели, не преминул упомянуть, что родоначальник у всех этих родов был один, всем прекрасно известный Слизерин и разумеется, шестилетний Анри подвергся магической проверке на родство с тем же Марволо, так как тот оказывается был частично змееустом. То есть, у него это не был врождённый талант, как у мальчика, но он мог его изучить, и если приложить немного усилий владеть им, не хуже Анри. В конечном счёте, благодаря зелёному свету у одинокого волшебника появились две чудесные племянницы и один маленький наследничек. А раз Марволо был бесплодным, то Анри стал единственным наследником по мужской линии на титул лорда Слизерина.

Джеймс был глупцом, когда посчитал Гарольда сквибом, и эту его черту — в порыве чувств действовать не обдуманно, Лили ненавидела больше всего.

Впрочем, мало кто знал и то, что леди Поттер втайне от всех ненавидела одного мага намного больше, чем мерзкий характер своего недальновидного муженька. И как наверное многие догадались, это был никто иной как директор Хогвартса Дамблдор, светлейший, чтоб ему пусто было, маг. Ещё будучи первокурсницей женщина поняла, что с ним нужно быть предельно осторожной, а это свойство давно уже стало чертой её характера. Это оно толкнуло её на изучение окклюменции: уж очень ей не хотелось, чтобы кто-то мог читать её как открытую книгу. Именно директор уж больно упорно настаивал на том, чтобы она обратила внимание на Поттера. Она, подумав, согласилась. Джеймс был парнем видным, да и глупым не казался. А то что, старик надеялся на послушание, так ведь она выросла среди магглов, и правила аристократов ей не виданы. А как говорила мама, женщина должна подстраивать мужчину под себя и для себя, и никак иначе. Но всё равно, полного согласия давать не хотела, а потому самодовольному Поттеру было выставлено условие при свидетелях, в роли которых выступили деканы Гриффиндора и Рейвенкло. Это был первый ультиматум будущему мужу и её первая, пусть и маленькая победа.

Именно тогда Поттер впервые понял, что он не просто хочет внимания от подруги Ворона, но и на самом деле влюбился в неё. Условие, что поставила ему Лили Эванс, заставило его перейти на последних двух курсах на домашнее обучение, дабы иметь время стать Мастером Артефактов — семейный дар Поттеров. В отличие от отца, который являлся Мастером Боя, второй родовой дар у Поттера так и не проявился. К окончанию седьмого курса он вернулся в стены Хогвартса, чтобы со всеми сдать выпускные экзамены и подарить Лили Эванс свой первый артефакт — брошь-лилию, которая должна защищать обладательницу от неприятных заклинаний, исключая непростительные. Приняв подарок, будущая леди Поттер поинтересовалась у главы рода Поттеров, действительно ли Джеймс сделал брошь собственными руками. Лишь получив положительный ответ от отца Джеймса, она согласилась стать его супругой.

В день окончания Хогвартса два лучших ученика объявили о своей помолвке, и, в соответствии с традициями, о своей свадьбе, которую сыграли в двадцатых числах октября семьдесят девятого года. Подружками невесты стали её подруги по Хогвартсу, но одну невеста выделяла среди остальных — свою сестру Петунию, которую ей пришлось практически уламывать, пока та не согласилась — правда, с условием ответить ей встречной услугой — так же побыть подружкой невесты. В отличие от сестры, Петуния Эванс сыграла свадьбу летом. Кроме этого, Лилиан Поттер, в девичестве Эванс, стала крестной матерью для своего племянника.

Стоило Лили попасть в Поттер-мэнор, как её образованием вплотную занялась мать Джеймса. Дорея Поттер втайне от сына успела навести справки о будущей невестке, и то, что она узнала, ей понравилось. Особенно привёл в восторг волшебницу ультиматум, который поставила девушка её сыну. Ведь в ином случае ни она, ни её супруг уже и не знали, как приобщить сына к обучению управлением родовым даром. Так что, едва Лили Эванс попала в дом будущего мужа, то мать её нареченного сразу же взяла невестку в оборот, поставив перед собой цель сделать из простой девушки настоящую Леди, и именно Леди с большой буквы.

Лили Поттер отложила щётку для волос в сторону и улыбнулась нахлынувшим на неё воспоминаниям. Да, ликовал Дамблдор тогда не долго, вплоть до первых чисел следующего месяца после свадьбы, когда Джеймс неуверенно, но жёстко дал понять старому манипулятору, что помогать ему в его странных делишках не собирается, и разумеется спонсировать его сомнительные проекты тоже не будет. Но, как ни странно, директор, находясь уже одной ногой в могиле, всё же умудрился уговорить её мужа сделать его крёстным Ричарда. Очередной фактор раздражения и излишнего баловства второго сына.

Нахмурившись, рыжеволосая женщина заторопилась. Она уже опаздывала на праздник. Тем более, что сегодня там будут и бывшие друзья мужа. Пока натягивала на себя мантию, она вспомнила день, когда впервые оказалась в доме у сестры и встретилась с почти неожиданными гостями.

[Selena_Muun]

Flashback
Тихий звук аппарации дал понять о визите гостей. Вернее, одной гостьи, которую тут уже и не ожидали увидеть. Хозяйка дома Петуния Дурсль вышла из гостиной, чтобы посмотреть, кто к ней пришёл, и удивилась, увидев сестру.
— Лили? Что ты тут делаешь?
— Поругалась с Джеймсом, — в голосе женщины проскользнули нотки раздражения, однако на лице не дрогнул ни один мускул. Лили Поттер оставалась предельно спокойной и сдержанной, и только яростное пламя в глубине изумрудных глаз выдавало её желание вернуться назад и приложить чем-нибудь тяжёлым одну упрямую рожу.
— Что же ты стоишь в коридоре? Проходи в гостиную.
— Лили, — вслед за хозяйкой в коридор вышел Сириус. Увидев в каком состоянии пред ним предстала подруга, брюнет нахмурился. — Что этот недоумок опять вытворил?
— Сири, он хочет лишить Гарри имени Поттеров, — медноволосая волшебница неожиданно разревелась и тут же оказалась в крепких объятиях друга.
— Сев, у тебя успокоительное под рукой? — через плечо бросил Сириус.
— С вами я его уже постоянно привык носить, — раздался знакомый голос, после чего показался и его обладатель. — Туни, сделай мятный чай и придумай, чем можно её накормить. Блэк, я Сохатого точно однажды зааважу, он ведь давал нам клятву, что Лили из-за его выходок никогда не будет плакать.
— Ты же слышал, что сказала Лили, — мрачно произнёс Сириус.
Через час, когда Лили Поттер успокоилась, раздался хлопок входной двери, и через мгновение перед взором взрослых предстали двое мальчишек.
— Мама… мамочка… — черноволосый мальчик не мог поверить, что видит свою мать. Гарри казалось, что это всего лишь наваждение. Ещё минута — и оно пропадёт, а с ним исчезнет и мама.
— Гарри, мальчик мой, — тихо произнесло наваждение, посмотрев на ребенка изумрудными глазами.
Конец Flashback

С того дня так и повелось, что раз в несколько недель Лили Поттер навещала на Тисовой улице своего сына. В тот день она и узнала о том, что её семья, её родители — сквибы из рода Слизерин, а Марволо Гонт, известный историк, которого считали единственным наследником одного из Основателей Хогвартса, приходится им дядей в каком-то там поколении. Зная о любви своего первенца к рисованию, Лили впервые стала восстанавливать свои связи в мире магглов. Одна из её бывших подруг в своё время вышла замуж за ректора Французской Академии Искусств, и лишь вчера от неё пришёл ответ. Гарольда готовы принять несмотря на его возраст. Кроме этого, Академия планировала устроить выставку его работ. Письмо с приглашением обучаться во Франции сейчас лежало в её сумочке и именно оно в этом году должно стать подарком на день рождение сына. В Академию мальчика записали как Анри Эванса.
***

Едва оказавшись в доме на Тисовой, она увидела, как по лестнице со второго этажа сбежал семилетний мальчик.
— Мамочка, — он обнял мать и посмотрел на неё своими изумрудными глазами.
Лили в очередной раз порадовалась, что, в отличие от брата, Анри не унаследовал паршивое зрение отца. Она так и не сказала мужу, что она не маглорождённая, а потомок величайшего мага из Хогвартской Четверки — Салазара Слизерина. Это стало её маленькой тайной. Волшебница улыбнулась и взъерошила и без того непослушные волосы сына.
— Думаю, что мой подарок тебе понравится, — с улыбкой сказала она, доставая из сумочки обычный конверт.
— Это? — Анри посмотрел на мать.
— Да, милый, это ответ Академии, — кивнула Лили. — Ты принят, Анри.
— УРА!!! — мальчишеский голос прозвучал по всему дому.

Приближалось время вечеринки, что устроили ему и его друзьям взрослые. Когда он впервые переступил стены начальной школы магии, то уже знал, что для всех будет лучше, если никто не сможет провести параллель с Поттерами. Джеймс Поттер и его сын Ричард в доме на Тисовой давно стали нежеланными гостями. Гарольд Поттер превратился в Анри Эванса для одних, и Харальда Колубрум для остальных.

Через месяц Анри будет учиться во Франции, параллельно обучаясь в частной школе магии, о которой было известно лишь узкому кругу лиц. Домой он будет возвращаться лишь на каникулы.
***
Джеймс Поттер устало потёр переносицу, смотря на Ричарда, и впервые недовольно хмурился. Его сын, наследник, вёл себя хуже маггла. Он уже начал жалеть, что отправил жить Гарольда к тёте, но он помнил об обещании, данном сыну: Гарольд никогда не переступит порог Поттер-мэнора.
«Похоже, я слишком избаловал его, и, пока ещё не поздно, пора исправлять это упущение», — решил для себя Поттер-старший.
— Пап, ты меня звал? — в кабинет ввалился рыжеволосый мальчишка.
— С завтрашнего дня начинается твоё обучение, — не отрываясь от бумаг, произнёс его отец. — На этот раз ты не сможешь использовать свои отговорки. Но сначала мы посмотрим, какой родовой дар ты унаследовал.
— Я вообще-то хочу выступать за Лигу Квиддича, — с вызовом посмотрел на отца Ричард.
— Этого не будет, — Джеймс Поттер внимательно посмотрел на сына. — Твоя мать права, я слишком избаловал тебя, и я же буду исправлять это. Моя ошибка лишь в том, что я обрадовался, едва увидев, что ты родился с активным наследием. Раз вина моя, то я её и заглажу. Да, вот ещё что: можешь забыть о своей дружбе с Уизли, иначе отправишься вместо Хогвартса в военную академию. Маггловскую.
— Но… — Ричард сделал попытку возразить.
— Я все сказал, — давая понять, что разговор окончен, Джеймс вновь занялся документами, присланными из банка.
— Возьму и убегу, — бросил через плечо Ричард и, закрывая дверь, услышал слова отца:
— Тогда перестанешь быть Поттером и будешь лишён права на наследство.
— Что? — последние слова отца заставили его вернуться в кабинет.
— Ты все слышал, повторять не буду. Пора учиться ответственности за свои слова и проступки, — пояснил Поттер-старший.
Со злостью хлопнув дверью, Ричард спустился в гостиную, где находились его друзья, по крайней мере он считал, что друзья.
— Вечеринка окончена.
— Рич, о чем ты? — на него смотрел Рональд Уизли.
— Слышал, что я сказал, или повторить специально для тебя? — зло прищурив глаза, посмотрел на него именинник.
Едва его гости покинули особняк Поттеров, появившийся эльф заблокировал камины. Мальчишка на появление эльфа не обратил внимания. Он размышлял, как сделать так, чтобы отец забыл об этом разговоре. Он вспомнил, чего ему только стоило избавиться от близнеца, чтобы остаться единственным наследником. Раньше его капризы всегда срабатывали, но, похоже, не в этот раз. Он впервые пожалел, что здесь и сейчас не было Гарольда: тогда бы муштрой наследника рода отец занимался с ним, а он мог бы и дальше делать то, что ему нравится. Но ещё раз подумав, он решил, что наследством с братом он делиться не желает. Значит, придётся вытерпеть все, что уготовил ему отец. Он заставит его гордиться собой, как это было раньше. Но в первую очередь следует подумать о том, как окончательно избавиться от такого довеска, как брат-близнец.

[Selena_Muun]

Глава 3, в которой всего понемногу

Фабьен Делон, преподаватель Академии изящных искусств, перечитывал письмо одной из своих учениц. Из письма следовало, что сын её подруги гений в области искусства, но это ещё требовалось проверить. Возраст, правда, ребёнка для обучения в Академии не подходит — слишком юный. Но разве нельзя давать уроки, скажем так, в частном порядке? Взвесив все за и против, месье Делон направился в кабинет: писать приглашение для юного дарования.

***


На самом севере Англии, там, где проходит граница с Шотландией, расположено величайшее сооружение — Школа Магии и Чародейства «Хогвартс», директором которой был, есть и будет, как надеются некоторые, Альбус Дамблдор. Несколько лет назад, когда у его протеже родились близнецы, он даже обрадовался, что один из них сквиб. Ему вспомнилось, чего стоило с помощью недомолвок увидеть в глазах наследника Поттеров взгляд, который явно давал понять, что данный студиоз его боготворит. Но одно он точно не предусмотрел. Мисс Эванс. Рыжеволосая девушка была не по годам умна, но её магический потенциал и принадлежность к маглорождённым гарантировал рождение по настоящему стоящего полукровки. А кого легче взять под контроль, чем не полукровку? Достаточно будет позволить ему почувствовать себя особенным, помочь возвысится над чистокровными аристократами, и ву-а-ля: в твоих руках послушная собачка.

Впрочем, даже он не ожидал, что ему удастся убедить Джеймса позволить ему стать крестным для Ричарда, учитывая тот скандал, что юный Лорд закатил ему, само собой по инициативе своей жены. Директор пришёл совсем не к утешительном выводу, что у Поттера просто не было выбора. Друзья и знакомые, просто напросто отказывались находиться в одном помещении с ребёнком. Никто не мог понять данного феномена. Для директора Хогвартса стало идеей-фикс понять, что же унаследовал Ричард Поттер. Но что было более важно — мальчик в его руках, а значит не пройдёт много времени, как и состояние Поттеров тоже будет в полной его власти.
***

Сам же ребёнок в это время вместе с отцом переступал порог волшебного банка. Ричард, несмотря на свой характер, давно успел понять, что с отцом лучше не спорить. Каприз может и выполнит, но вот расплачиваться за него придётся самому мальчику. Нацепив на лицо равнодушную маску, он наблюдал, как отец разговаривал с одним из гоблинов. Ричард гордился тем, что его крестным является директор Хогвартса, не замечая взглядов родителей, которым такое внимание к сыну давно стало костью в горле. Но, когда они выбирали крестных для Гарольда и Ричарда, никто из их друзей или знакомых даже не пожелал стать крестным для Ричарда. Никто, кроме директора Хогвартса. Практически же Альбус был тем, кто потакал капризам ребёнка, отмахиваясь от возмущённых возгласов тем, что пока есть время для детства, то использовать его нужно по всем направлениям, а то школа начнётся, и тогда уже на игры времени не будет. Каждый раз, посещая Поттер-мэнор, Альбус приходил с подарком для Ричарда.

В ожидании отца Ричард попытался представить лицо брата, о котором родители не вспоминали, как ему казалось, уже несколько лет. Он пытался представить: какими от слез будут его глаза, когда поймёт, что тот никто. Но тут до Ричарда дошло, что он и сам, ровным счетом ничего не может вспомнить из того, что знал о брате. Какой цвет глаз? Э… болотный? А волосы? Такие же, как у отца или, наоборот, у матери? Вопросы возникали словно горная лавина, и при этом, на них не находилось ответов.
***

Сириус Блэк в который раз развернул всю библиотеку Блэков, пытаясь понять, что не так с Ричардом Поттером. Если уж волк Луни испугался той сущности, что присутствовала в близнеце Анри… Иногда он радовался тому, что крестнику не нужно жить рядом с братом, ведь не знаешь, как в этом случае могла бы сложиться его жизнь. В это же время в одном из фамильных сейфов его семьи сам по себе раскрылся старый фолиант, к которому давно не прикасались из-за его ветхости. Страницы раскрылись на том месте, где рассказывалось о Песочниках — древних существах приносящих за собой только хаос и разрушения, и даже приводились портреты тех немногих после встречи с которыми человечеству удавалось выжить. С одного из них, нахмурившись, и глядя на мир злым ироничным взглядом, смотрел… Ричард Поттер.
***

Лили Поттер незаметно для себя отдалялась от общения с Ричардом. Она не замечала, как её собственная магия отторгает от неё младшего близнеца. Волшебница все чаще стала проводить свободное время в доме сестры, рядом с другим сыном, который для материнского сердца был куда дороже.

«Сквиб», — она усмехнулась, когда вспомнила, как на днях Анри случайно взял в руки палочку Северуса.

В доме тогда поднялся настоящий ураган от всплеска магии, который выбил все стекла и практически превратил мебель в труху. Магия Анри начала выходить из спящего состояния. Лили улыбнулась, представив себе лицо Джеймса, который настолько был впечатлён силой Ричарда, что даже и не понял, что Гарольд оказался куда сильнее своего брата. Для себя она решила, предварительно посоветовавшись с дядей, как стала называть Марволо, что если Джеймс подтвердит отторжение от рода для Гарольда, они объявят мальчика наследником более могущественного рода. В Анри Эвансе пробуждалось наследие Певереллов, которое взрослые маги скрывали от всего магического населения. В мир пришёл тот, кого принято называть Лордом Смерти.
***

Петуния Дурсль сидела в кресле и медленными глотками пила кофе, а её мысли были где-то в другом месте. Долгое время она завидовала сестре за то, что та являлась волшебницей. Но история Гарольда перевернула всю её жизнь. Она и её семья оказались сквибами из древнего рода Колубрум. Она не заметила, как её зависть к сестре, благодаря племяннику, сменилась на сочувствие. Довелось ей увидеть как-то и брата Анри: невоспитанного мальчишку, которого может только что хорошая розга исправить, как потом говорила она сама. Ричард кроме отвращения и презрения ничего другого у неё не вызывал. Поставив кофейную чашку на журнальный столик, хозяйка дома поднялась на чердак, где из старого пыльного сундука достала лист пергамента, закрёпленного между листами стекла, так как иного способа старый манускрипт сохранить не представлялось возможным.

[Selena_Muun]

Глава 4, в которой несколько веков назад

Зашифрованный манускрипт, расшифрованный сотрудником Отдела Тайн Северусом Снейпом, лордом Принцем, в год 1997, накануне праздника Белтайн

Я, Фарид аль Рахул, пишу это наставление для своих потомков. Лишь одну цель я преследую, оставляя для них своё послание. То что я хочу поведать, мне рассказал мой дед, а ему его, и так далее. На протяжении многих поколений это передавалось из уст в уста. Кому-то это покажется выдумкой старого человека, ибо слишком невероятной будет история.

Имя моего предка, с которым произошла эта история, в хрониках рода не сохранилось. Но даже из того, что дошло до наших дней, хватает содрогнуться от того, что произошло. Я поведаю не все, но только то, что посчитаю нужным.

Слушай ветер в горах,
Внемли водам морским.
Да услышат глухие,
Да увидят слепые.


Давно история эта произошла, никто не помнит, сколько лет миновало. Там, где сейчас пустыня, что известна простому люду как Сахара, находилось цветущее государство. Могущество его простиралось с Севера на Юг, с Запада на Восток. Главным богатством было не золото-серебро, не драгоценные каменья, а плодородие земли. Не одно поколение её жителей радовалось восходящему Солнцу, ночному ветру. Благодать богов простирала свою длань над теми землями. Но рано или поздно всему приходит конец. Настали чёрные дни и для сей страны.

Никто не знает, откуда пришли они, кто отец-мать. Не существовало для них закрытых дверей. Тот, кто не посвящён в тайну, их примет как друга, и впустит в дом свой врага.

Как их тогда звали, история утаила, не раскрыла своих тайн. Но род человеческий дал им новое имя. Песочные Люди, ибо из песка простлан их путь. Истинный возраст их не скажет уже никто, ибо могут принимать они облик как младых, так и старых. И нет иного способа бороться с ними, как использовать воду или лёд. Но не следует забывать, что есть и другие вещества, что могут поспорить с водой али льдом и также нанести урон, пусть и временный.

Причиной же того, что толкнуло написать меня сие послание потомкам стало появление на свет детей, что обладали способностью Песочных Людей. Семьи в которых рождались такие дети, прекращали своё существование.

И было пророчество:

Не успеет декада миновать, когда рак дорогу льву уступит, придут в мир двое детей. И будет один из братьев Песчаником. И восстанет против брата ещё в юности. Тьма в душе его будет скрыта Ложным Светилом. Но даже посеяв семена раздора в семье, не будет сломлен дух брата его. Будет дитя находиться под покровительством Смерти, и станет Дракон его спутником жизни. Придёт час, и встретятся братья. Исход битвы будет зависеть от того, встанет ли Дракон за спиной брата Песчаника. С силой Дракона можно одолеть будет Песчаных Людей. Без его покровительства, война уже проиграна. От исхода битвы будет зависеть будущее всего живого и от решения, что примет Дракон…

(тут часть рукописи обрывалась из-за отсутствия, и чем закончилась история аль Рахула осталось не известным)
***

Часть рукописи, обнаруженная в Хранилище 13, в Южной Дакоте (США) в секторе К39-3Z. После расшифровки стало понятно, что к иному источнику не имеет отношения. Условно принято считать, как вторую часть рукописи Фарида аль Рахула. Расшифровкой занимался Американский Отдел при содействии сотрудника Отдела Тайн Северуса Снейпа, лорда Принца. Датирована началом XVIII века.

Песочный Человек так же известен, как Повелитель Кошмаров. Первое упоминание датируется XII веком в хрониках Майя. Чаще всего описывают, как ребенка или подростка в возрасте от 7 до 16 лет. Завлекает в свои сети тем, что перед ликом жертвы представ в образе ребёнка просит поиграть с ним. От результата игры зависит дальнейшая жизнь его жертвы. Чаще всего игра заканчивается её смертью. Кроме того, зафиксировано несколько случаев, когда от Песчаника можно получить награду. Какой именно она является, никто не знает.

В качестве примера можно привести пустыню Атакама, расположенную на западном побережье Южной Америки. Согласно преданиям индейцев, ранее там располагалась цивилизация, которая существовала до появления в этих землях племён Майя, Ацтеков, и других народов. Существует предположение, что Песчаники, таким образом, захватывают земли для своих ареалов.

По словам представителей племён Майя, ещё не придумано способа борьбы с ними. Люди, как правило, с территорий захваченных Песчаниками, совершали исход в иные земли.
***

Будучи сотрудником Отдела Тайн, Северусу Снейпу не раз приходилось сталкиваться с различными ситуациями, но история близнецов Поттеров многих в их отделе заставила пересмотреть свои взгляды на жизнь. Именно благодаря связям в Отделе, удалось сохранить в тайне магический всплеск Гарольда Поттера.

А дружба с Джеймсом Поттером помогла ему достать немного капель крови Ричарда, для своих исследований.

Работа продвигалась медленно, многих фактов для неё не хватало. Но заглянуть в старую рукопись семьи Блэк или поинтересоваться манускриптом, который ещё существует, разве что благодаря чуду, так никому в голову и не пришло.

Но основную загадку для Отдела Тайн сейчас представлял манускрипт, который передала им Петуния Дурсль, сменившая несколько лет назад имя на Гвендолин Колубрум. Несмотря на то, что манускрипт написан на арабском языке, при первой попытке прочесть его становилось понятным, что автор сего письма ко всему прочему её зашифровал, дабы не было возможности перевести её тем, кому сведения, что были в ней, могли нанести угрозу.

Невыразимцы понимали, что информация из манускрипта может стать как сенсацией, так и опасным оружием, в результате чего все работы с ним были переведены под высший уровень секретности.
***

15 августа 1987 года Анри Эванс покидал Англию на долгие десять лет, отправившись учиться во Французскую Академию Изящных Искусств, на TGV Eurostar. Во Франции ему было суждено изучать и магию, вот только не в Шармбатоне, а в небольшой частной школе. Навещать свою семью он теперь сможет лишь на каникулах да праздниках. Вот только сам мальчик так и не вернётся домой, пока его в срочном порядке не вызовет тётя. Но сейчас, пока он ехал в поезде, его мысли были далеко. Он даже не вспоминал о том, что у него есть брат-близнец, которому будет суждено войти в историю, как самому опасному существу, ибо, поняв какую угрозу несёт в себе Ричард Поттер, начнётся новая война.

Но для семилетнего художника существование брата осталось далеко в прошлом, как и то, что у него есть отец. Он смог понять его поступок, но так и не сумел его простить. Единственным членом семьи Поттер для него так и осталась мать — женщина не только подарившая ему жизнь, но и вставшая на его сторону, когда отец отвернулся от сына. Джеймс Поттер стал для него исключительно биологическим материалом, благодаря которому он появился на свет. Мальчик улыбнулся, вспомнив то, что на сторону матери встали и те, кого в магическом мире считали лучшими друзьями отца. Они так же не смогли простить своего друга за то, что тот отвернулся от сына.

Но своим лучшим воспоминанием Анри посчитал юного блондина, с которым случайно столкнулся на Косой Аллее, где вместе с матерью посетил несколько магазинов перед тем, как отправиться на учёбу во Францию. Вздохнув, он пожалел, что ему так и не удалось познакомиться с мальчиком, который надолго запал ему в душу.

Но тем не менее, юный Художник знал уверенно, чей портрет станет первым, что он нарисует по заданию своего учителя. Но и кроме портрета мальчика, что так ему понравился, он собирался нарисовать портреты своей небольшой семьи, за исключением разве что Джеймса и Ричарда Поттеров. Даже став старше он так и не нарисует их портретов.

________________________________________
1) Хранилище 13, в Южной Дакоте (США) в секторе К39-3Z — стырено из одноименного сериала
2) Песочный человек. за это спасибо комиксам Марвел за Человека Паука

[Selena_Muun]

Глава 5, в которой о Серебряной Лилии

Фонд «Серебряная Лилия», созданный леди Поттер, пользовался в магическом мире популярностью, так как его сотрудники выполняли обязанности социальных работников в мире маглов. Фонд был хорошо известен в обоих мирах. Основателями его официально считались Лилиан Поттер и Марволо Гонт. Организация успела раскинуть свою сеть не только по Англии, но и по другим странам. Штат фонда распределялся таким образом, что треть сотрудников помогала детям, которые с рождения могли оказаться париями магического мира, являясь сквибами. Но, благодаря работе фонда, его сотрудники через социальную магловскую службу могли разыскивать своих родственников в мире маглов. Для таких найденышей разработали несколько легенд, почему и главное, каким образом семьи получили опекунство над маленьким ребенком. Они же помогали адаптироваться в мире неволшебников тем, кто по разным причинам лишался своей силы. Но основная работа все же в первую очередь была нацелена на поиск в магловских детских домах детей-волшебников с последующим переводом в приют, созданный тем же фондом, но уже находившийся под контролем двух отделов министерства магии: Отделом Образования и Отделом Семьи и Брака. Если первый помогал юным волшебникам освоиться в магическом мире, то второй взвалил на свои плечи поиск родственников в магическом мире. В этом случае для многих семей появлялся шанс на обновление застоявшейся крови. Таких детей брали в род на правах воспитанников, рассчитывая на то, что в будущем они вольются в семью через брак на их собственных отпрысках. Вместо этого оба отдела скинули на фонд обязанности следить за магическими наследиями, так как всем было хорошо известно, что сын леди Поттер появился на свет уже с активным наследием.

Лили Поттер, отложив в сторону документы, которые ей принесли на подпись, смогла впервые за целый день расслабиться. Подойдя к окну, она поморщилась. Жара стояла просто удушающая — такая погода аномальна для страны. Заклинания, которые должны были помогать, слетали со скоростью ветра. Но ей не пришло в голову провести параллель между изменениями в погоде с капризами собственного сына. Должно будет пройти еще несколько лет, прежде чем будут расшифрованы рукописи прошлого.

Ричард Поттер тем временем сидел на песчаном берегу озера, когда-то покрытого галькой, но об этом никто уже не вспоминал. Проверка в банке показала, что родовых даров Поттеров у него нет и не будет. Но он просто отказывался понимать, почему гоблины предложили заблокировать его наследие. Радовало только то, что отец не согласился на это предложение. Неприятный осадок в душе мальчишки все же остался. Стоявшая жара ему даже не мешала. Он просто жмурился от солнечных лучей, под которые подставлял свое веснушчатое лицо. На сообщение эльфа об обеде он отмахнулся и попросил вместо этого собрать ему перекусить прямо на берегу озера. Умело он скрывал и свое отношение к родителям и брату. Показная гордость отца, еле уловимое презрение в глазах матери, чистая ненависть к близнецу. На отца ему было плевать с высоты Эвереста, брата мечтал увидеть мертвым, а вот насчет матери… то тут оказалось намного, намного сложнее. Где-то глубоко в душе мальчик хотел вместо презрения увидеть в ее глазах гордость. Но об этом он мог даже и не мечтать. Виновниками такого отношения к нему он считал отца и брата. Первого винил за то, что от родового поместья отлучил его близнеца, второго за то, что забрал себе любовь матери. При всем при этом он совершенно забыл, что это именно он постарался сделать так, чтобы остаться единственным наследником рода.
***

Ближе к вечеру, когда жара и зной ненадолго отступили, в небольшой ресторанчик на Бейкер-стрит вошла пара.

— Лорд Гонт, Леди Поттер, — к ним подошел метрдотель мсье Септим.

— Месье Альбер, вы все еще хозяин этого чудесного заведения? — улыбнулась Лили.

— Мадам Лилиан, вы же прекрасно осведомлены, что мои наследники в этом деле полные… Не хочется быть грубым, но это не их специальность, — покачал головой мсье Септим. — Что говорить о грустном или плохом… Пройдемте, я провожу вас к вашему столику.

— Дядя, что-то случилось? — спросила Лили, обращаясь к своему спутнику.

— Может, я просто хочу отужинать со своей племянницей? — Марволо посмотрел на нее.

— Я бы в это поверила, если бы вы выбрали обычное летнее кафе, — покачала головой Лили. — Вас что-то беспокоит? Что-то случилось?

— Нет, ничего пока не произошло, но все еще может случиться, — Марволо поражало то, как ей удавалось понять других людей. — Тебе бы психологом работать, а не фонд возглавлять.

— Да, — усмешка скользнула по ее лицу, — а что насчет тебя? Ты ведь все еще связан контрактом?

— Да, еще четыре года преподавать, после чего вернусь в Англию, — кивнул Марволо. — Молодежь может нахваливать Штаты сколько угодно, но я уж по родным пенатам соскучился. Как там Анри?

— Он принят во Французскую Академию Изящных Искусств, — ответила Лили. — Правда, из-за возраста с ним будут заниматься, как это обычно практикуется, в частном порядке.

— Учитель-Ученик, — понял Марволо. — Это даже лучше, чем быть в куче бездарей, которые только и пытаются поведать миру о том, что они гении. Правда, они постоянно забывают о том, что ими не рождаются, а становятся. Я так понимаю, он не только будет учиться живописи?

— Верно, — согласилась Лили. — Сириус предоставил для проживания Анри во Франции один из домов его семьи. Для обучения магии и магическим наукам мы выбрали небольшую частную школу, в которой кроме волшебного образования можно получить и магловское. Анри по окончании заведения планирует продолжить учебу в Сорбонне, параллельно обучаясь живописи у мастера. Знаешь, что он мне сказал?

— Нет, да и откуда бы? — удивился Марволо.

— «Лишь когда Учитель сочтет нужным сказать, что в изобразительном искусстве он превзошел не только его, но и мастеров прошлого, то только тогда он сможет считать себя Мастером». — Улыбнувшись, пояснила Лили, дословно повторив ответ Анри.

— Вот оно значит как? — задумался Марволо. — Что ж, будет интересно наблюдать за тем, как он развивается.

— И все же, зачем ты меня позвал? — спросила Лили.

— Ты помнишь историю со змееустостью Анри? — спросил Марволо.

— Если бы не она, мы бы и не узнали о нашем родстве, — произнесла Лили.

— Так вот, появились слухи, что появился Темный Лорд, но… — Марволо замолчал.

— Что «но»? — забеспокоилась Лили.

— Уже произошло несколько нападений с его участием, и те свидетели, что остались в живых, по неизвестной причине утверждают, что видели именно меня, — вздохнул мужчина.

— Бред какой-то, — пожала плечами Лили.

— Скажи «спасибо», что на все эти нападения у меня стопроцентное алиби. Я был на другом континенте, и в те часы, когда этот Лорд совершал свои акты нападения на простых граждан, у меня шли лекции, — недовольно произнес Марволо. — Выяснить бы, какая сволочь выдает себя за наследника Слизерина. Ведь в реальности наследниками этого рода из мужчин официально признаны я и Анри. Но я не претендую на то, чтобы стать главой рода, и уже подписал документы, согласно которым им станет Анри.

— Но при чем тут Темный Лорд? — Лили была явно в недоумении.

— При том, что своим последователям он объявил себя наследником Слизерина, — стукнул кулаком по столу Марволо, явно выходя из себя.

— Жаль, что мы не знаем, когда это произошло, — задумалась Лили, что-то прикидывая в голове.

— А что именно тебя интересует? — Марволо с интересом посмотрел на племянницу.

— Понимаешь, когда я узнала, что в какой-то степени могу быть твоей родственницей, то постаралась узнать об Основателе все, что только возможно, — вздохнула Лили. — Так вот, твой лорд или действительно его потомок, что маловероятно, или просто дурак, который ищет славы и желает настроить магическое население против рода Слизерин. Если он на самом деле наш сородич, то, скорее всего, он потомок кого-то из бастардов. Если же дурак, то хотелось бы посмотреть на этого идиота, когда он лишится магии. Впрочем, даже если он бастард, то также не застрахован от того, чтобы стать маглом.

— Значит… — Марволо постучал пальцами по столу.

— О, ничего особенного, просто интересно узнать, кто в скором времени окажется в мире маглов только потому, что позволил себе присвоить имя чужого рода, — ответила Лили.

Марволо лишь молча посмотрел на медноволосую волшебницу, понимая, что будь у нее возможность основать свой род, то она бы это сделала, выделив родовыми дарами то, что всегда нравилось леди Ровене — холодный ум и железную логику. Ну и, наверное, не нужно отбрасывать в сторону способность анализировать факты.

[Selena_Muun]

Глава 6, в которой время до Хогвартса

Август 1987 года

Возвратившись из банка, Джеймс Поттер уединился в своем кабинете. Он был на редкость в задумчивом состоянии, так как пытался обдумать разговор, который состоялся у него с гоблинами. По их словам выходило, что Ричард не унаследовал родовые дары семьи, а активное с самого рождения наследие посоветовали заблокировать. Получить какое-либо объяснение у него не получилось. Почему гоблины не потребовали, а просто предложили заблокировать наследие? И те взгляды, что они бросали на его наследника? Что же такого они смогли узнать о нем? Неужели это настолько опасно, что всю информацию зашифровали и засекретили?
***

Люциус Малфой, пригласив в поместье своего поверенного, пытался с его помощью разобраться в документах давностью в пару сотен лет. Причиной этого стало то, что портрет предка стал бросать заинтересованные взгляды на наследника и при этом хмурился, когда в семье упоминали за разговором Ричарда Поттера. Сложить два и два изворотливому интригану, политику и финансисту ничего не стоило. Из вырисовывающейся картины следовало, что существует какой-то договор, который связывает оба рода. Именно его в данный момент он и искал.

На интригах блондин, как говорится, съел собаку, а благодаря кузену своей супруги знал, что у Поттеров до лета восемьдесят пятого кроме Ричарда Поттера был еще один сын, который исчез в неизвестном направлении. Чего тогда только не выдумывали газетчики касательно этого исчезновения: и похищение ребенка с целью продажи в восточный гарем; и даже, Мерлин упаси, что малыш умер по вине родителей. Что из этого правда, а что ложь, никто не знал, вот только после пропажи одного из детей отношения четы Поттеров стали похожи на отколовшийся где-то на одном из полюсов айсберг. Одна из журналисток, охотница на сплетни и сенсации, смогла даже как-то узнать, где раз в три-четыре дня целый день пропадает леди Поттер. Оказалось, что после того, как ее отношения с супругом охладились, она стала проводить свободное время в доме своей сестры. Информацию об этом она узнала от бывшего однокурсника из Отдела Тайн. Как только об этом стало известно, невыразимцы, дабы предотвратить утечку информации, просто-напросто завербовали сию особу в свои круги, и не прогадали. Рита Скитер оказалась не то что незаменимым сотрудником, ей каким-то образом удавалось узнавать такие пикантные подробности, что многие семьи были готовы платить за её молчание, лишь бы информация не просочилась в прессу. Но более ценной информацией для Люциуса стало то, что городок Литтл Уингинг приобрел статус магического поселения наравне с Хогсмитом. Ведь это такой простор для расширения бизнеса, и теперь Малфой наводил справки, привлекал к сотрудничеству различные компании, начиная с простых фирм и магазинов, которые торговали тем, что чаще всего покупали студенты, и заканчивая заключением договоров с гоблинами-строителями. Сиятельный лорд решил сделать невозможное, превратив бывший магловский городок в столицу магического мира. Но одного Литтл Уингинга явно было мало, и ему пришлось привлекать знакомых по Хогвартсу из Отдела Тайн, чтобы те помогли со сменой статуса для городов и селений. Литтл Уингинг в этом плане стал только первой ласточкой.
***

Драко Малфой терпеть не мог посещать магазины со своей матерью, так как на его памяти все заканчивалось покупкой ненужных по словам отца «тряпок», и сплетен матери с подругами, но, похоже, не в этот раз. Вернувшись домой, он прошел в свою комнату и, забравшись на кровать, стал вспоминать мальчишку, с которым случайно столкнулся. Драко хорошо помнил, что тот гулял по аллее вместе с Лили Поттер и ещё одной незнакомой женщиной. Скорее всего, мальчик — один из подопечных фонда «Серебряной Лилии». Хрупкое телосложение, больше подходящее для девочки, длинные, перехваченные лентой черные чуть волнистые волосы, миндалевидные благородного изумрудного оттенка глаза, обрамленные густыми пушистыми ресницами. Драко вздохнул от разочарования: из-за своей матери ему так и не удалось с ним познакомиться. Помнил он и то, что однажды отец обронил комментарий насчет подопечных фонда, которым управляла леди Поттер. Никто из них еще не переступил порог Хогвартса. Они продолжали свое образование в учебных заведениях созданных и контролируемых фондом. Ему оставалось попросить отца узнать о мальчике, который так ему понравился.
***

До Хогвартса оставалось еще четыре года, а Ричард уже изводил родителей тем, чтобы ему купили волшебную палочку. Лили Поттер, посмотрев на очередной каприз сына, собрала вещи, и… бросив на прощание, что Ричард теперь забота Джеймса, а она устала и подает на развод, перебралась на неопределенный срок в дом сестры. Но, даже бросив, будучи раздраженной, фразу о расторжении брака, она понимала, что не сможет бросить Поттеров, и если младшему в силу возраста можно было простить, то своего супруга, который чаще всего и вел себя как избалованный маменькин сынок, она прощать не собиралась. Он мог быть на людях серьезным и ответственным, но только не тогда, когда оказывался рядом с Ричардом. Иногда она просто опускала руки, не понимая, как так можно относиться к собственным детям. Она хорошо помнила мать и то, что та говорила им с сестрой.

«Родители всегда остаются ими, даже тогда, когда отрекаются от детей. Но в одном случае говорят правду. Отец может быть самым настоящим отбросом общества, а вот мать… Мать не та, что родила, а та, что воспитала и дала ребенку путевку в жизнь. Если же, будучи замужем, вы будете вынуждены развестись, то оставьте за собой право воспитывать не того ребенка, которого считают любимцем, а того, кому мало уделялось внимания. Этим вы покажете насколько важны для него. Не стоит бороться за ребенка, который растет избалованным, ничего приятного из этого не получится, а принесет только огорчение и неприятности».

Слова, сказанные матерью в далеком прошлом, сыграли свою службу с обеими девочками из семьи Эванс.

Петуния, когда узнала, что ее Дадли будет единственным ребенком в семье, планировала выполнять любое его желание, но случайно всплывшие в памяти слова матери заставили ее отказаться от этого. Ее мать была мудрой для своего возраста женщиной, и если она сказала, что единственного ребенка в семье не стоит баловать, значит, этого она делать не будет.

Лили же пришлось выбирать между близнецами. Как и сестра, она старалась следовать заветам матери, и, поняв, что из-за Ричарда Гарольд получает внимание куда меньше, чем брат, она стала уделять старшему сыну больше времени. Но, сделав выбор, Лили для себя поняла, что выигрыш на ее стороне. Уделяя внимание Ричарду, она не замечала, как Гарольд стал все больше и чаще проводить свободное время за рисованием. Вначале это были обычные задания, которые давал им с братом учитель, вот только их техника рисования все же отличалась. Ричарду больше приходилось по душе рисование на песке, которое не поддавалось его брату. Гарольд явно показывал все признаки будущего живописца. Это и послужило причиной, из-за которой Лили впоследствии решила возобновить переписку со своей подругой, Катрин Верне — ученицей ректора Французской Академии Изящных Искусств Фабьена Делона. С ним работал супруг Катрин Жозеф Верне, преподаватель живописи как направления в авангарде.

Мсье Делон в ответном письме дал разрешение приступить к занятиям в Академии. Но ввиду того, что будущий студент несколько не дотягивает по возрасту, ему будут преподавать уроки в частном порядке, дабы юный отрок мог параллельно получить положенное ему образование. Расписание занятий будет составлено после того, как Анри Эванс пройдет собеседование лично с ним. Уже по глазам сына, который только что оторвал свой взор от письма, она понимала, что в Хогвартсе он обучаться не будет.

[Selena_Muun]

Глава 7, в которой легенда

В доме на Тисовой улице, в глубине чердака, стояла на первый взгляд скрытая тюлевой занавеской книжная подставка, выполненная в декоративном стиле и напоминающая собой дракона, на крыльях которого лежала старая книга. Чернила уже давно высохли, и мало кто мог её прочитать. Для сестёр Эванс эта книга была всего лишь фамильным наследием. Они знали, что её нельзя ни продать, ни подарить, её даже невозможно выкинуть. Она всегда возвращалась на своё место. Поэтому фолиант, до которого никому не было дела, находился не в библиотеке, а на чердаке, где, по мнению сестёр, её никто не найдёт.

Скрипнула дверь, но если здесь, под крышей, кто-то и был бы, то все равно не смог бы увидеть вошедшего. Под тяжестью веса заскрипели доски. Чья-то рука отодвинула тюлевую занавеску. Невидимая, она дотронулась до книги. Кто-то сдул с неё пыль, чтобы под толстым слоем увидеть обложку, на которой изображены юноша и дракон. Страницы талмуда стали переворачиваться, пока не остановились где-то посередине.

— Приближается время, когда будущее мира зависит от Лорда Смерти и его Дракона.

Кто произнёс эти слова, так и осталось неизвестным. Вновь скрипнула дверь, но на этот раз к ней добавился звук закрывающего её ключа. Лишь книга так и осталась лежать раскрытой на своём старом месте.

Легенда


Никто не знает, когда именно появился первый Лорд Смерти. Но сквозь время дошла то ли сказка, то ли легенда о том, кто стал первым носителем этого титула.

Это случилось в те времена, когда мир ещё был молод, а боги жили среди смертных, скрывая правду о себе. Среди бессмертных была девушка. Бледная как алебастр кожа, грустные серые глаза, волосы, подобные крылу ворона. Она была той, кого простые люди стали звать смертью, ибо её артефактом была Коса (Алебарда) Смерти. Согласно кодексу, те, кто был обречён на Вечную жизнь, не имели права любить. Но так случилось, что Смерть нарушила это правило, полюбив человека. Она обратилась к тем силам, о которых никто теперь не знает, ибо в историю они вошли как Древние. Девушка попросила у них право дать ей узнать, что такое любовь, о которой говорят смертные. И получила его. А также раз в несколько тысяч лет она имела возможность прожить жизнь простой смертной. Но её беспокоило, кто будет выполнять её обязанности, когда она станет человеком. Тут её выручил собственный брат, согласившийся выполнять долг сестры в её отсутствие. Дабы девушка смогла узнать о жизни смертных, Древние превратили её в ребёнка, а брата обязали позаботиться о семье, в которой будет расти Селеста — такое имя получила она от Древних. Её брат, взяв себе имя Морриган, дал Слово, что будет выполнять обязанности, что лежали на плечах его сестры, пока та не вернётся к ним.

На краю одного селения в те времена жила бездетная супружеская пара. Боги не дали им возможности познать родительское счастье, и Морриган решил для себя, что лучше родителей для той, что была самой Смертью, он не сможет найти.
Как-то утром, едва открыв дверь, они обнаружили на пороге дома колыбель, в которой лежал ребёнок и письмо. В нем их просили воспитать малышку как собственную дочь и дать ей имя Селеста. Дабы девочка ни в чем не нуждалась, неизвестные родители оставили ей в качестве приданого семь кошельков с драгоценными камнями. Стоимость только одного такого камня позволила приёмным родителям перебраться жить в город.

Спустя несколько лет, когда девочка подросла, пришло время искать ей спутника жизни. Приёмная семья девочки уже замечала, как она бросала взгляды на юношу из благородного рода и, по словам служанок, иногда плакала в подушку, сетуя, что у неё никогда не будет возможности быть с любимым. Избранник их дочери оказался сыном главы Мастеров Кузнечного Дела, которого родители нарекли Воланд. Это был высокий и статный юноша, чей взор был подобен изумруду. Волосы, всегда убранные в высокий хвост, по словам девушек, что стайками вились рядом с юношей, не отличались от самой тёмной ночи, когда на небе нельзя увидеть свет звёзд. Миндалевидные глаза достались ему от матери родом из древней аристократической семьи, которая по законам того времени не имела прав на наследство отца, а лишь только на то, что родители давали ей в качестве приданого.

Так случилось, что Селеста, едва поняв, что ответной любви никогда не будет, слегла, тяжело заболев. Девушка таяла практически на глазах родителей. К кому они только не обращались: и к врачам, и лекарям, и знахарям. Приходили в их дом и жрецы богов. Один из них и изрёк:

— Спасти вашу дочь можно только одним способом: если тот, кого она настолько сильно любит, займёт её место и добровольно сойдёт в царство Смерти.

— Нет, нет… — воспротивилась Селеста. — Не желаю я ему такой судьбы, пусть я сама сойду в чертоги Смерти, и оттуда буду наблюдать за ним.

Но надо было такому случиться, что родители Воланда захотели начать переговоры с родителями Селесты о будущем союзе двух семей. Едва их сын услышал о судьбе невесты, как отправился в её дом и, глядя в глаза, сказал: «Если ты сойдёшь в Мир Мёртвых, то и я последую за тобой. Ты тот свет, от которого в моей Кузнице горит огонь. Если не будет тебя, то кто зажжёт его?»

И взмолился юноша к самой Смерти о просьбе, пощадить жизнь Селесты и забрать его. И пришёл Морриган в Мир Смертных и увидел взором своим, как спорит Воланд с сестрою его любимой о том, кому суждено из них двоих сойти в Мир Мертвых, и не могут договориться. Улыбнулся Бог Смерти: взаимной оказалась любовь его сестры.

— Ну, и кого мне из вас двоих забрать с собой? — дал о себе знать Морриган, не забывая о том, что сестра его не помнит, что принадлежит роду Вечных.

— Обоих, — улыбаясь и глядя в глаза друг друга, произнесли Селеста и Воланд.

Скользнул взгляд невесты по Морригану и, зацепившись за брошь, которая крепила собой плащ, накинутый на его плечи, вспомнила о мешочках с каменьями драгоценными, что родители обнаружили вместе с ней. Стоило Селесте понять, откуда могло взяться такое сходство, как на неё нахлынули её же воспоминания о том, кем она была, есть и будет. И предстала пред людьми Богиня Смерти. С грустью посмотрела на любимого и протянула руку своему брату, дабы вместе с ним сойти в чертоги смерти. Но встал перед ней на колени Воланд и испросил желание разделить судьбу любимой у брата её. Стали родственники и сама Селеста отговаривать его от поступка сего, но стоял на своём Воланд. Не смогли отговорить юношу от безумного поступка ни родственники, ни сама Селеста, и сошёл в Мир Мёртвых он вместе с девушкой.

Через несколько лет постучались в дом родителей странник и странница. Это были Воланд и Селеста, которые слегка изменили свой облик, дабы навестить близких. Не раскрывая тайны того, кем в действительности являются, поведали родителям Воланда и гостившим у них родителям Селесты о судьбе детей их. Рассказали, что родилось трое сыновей и дочь. В отличие от сестры их, что родилась Смертной, три брата появились на свет с даром жизни Вечной. Но именно ей было суждено стать первой Леди Смерти, ибо унаследовала она от отца его изумрудный взор, которому наследие матери дало возможность нести в себе смерть. Среди смертных стала дочь Селесты и Воланда известна как Хель, и получила возможность стать Вечной, лишь сойдя в обитель родителей.

Но с того времени появилось предание, что Лорды и Леди Смерти обречены страдать, ибо по воле рока полюбить они могут лишь раз и на всю оставшуюся жизнь. Умрёт один — сойдёт в Мир Мёртвых за спутником жизни и другой.

Внезапный порыв ветра открыл окно и, погуляв по чердаку, захлопнул старую книгу, до которой никому нет дела. Да и кому интересно даже просто так перелистывать фолиант, в котором хранятся самые старые легенды, о которых все давно позабыли?

[Selena_Muun]

Глава 8, в которой подозрения

Лето 1997 года, десять лет спустя

Многое изменилось за долгие десять лет. Новости из магического мира в Литтл Уингинге всегда воспринимали как сплетни, а тех, кто разносил их, именовали не иначе как «любителями перетряхивать грязное белье». Для некоторых это был все тот же среднестатистический город, население которого в основном работало в Лондоне или занималось домашним хозяйством. За эти десять лет многие сотрудники Министерства Магии, да и не только его, успели купить себе жилье в этом городе. Но приобретали его в основном маглорождённые или же те, кто жаждал общаться с родственниками, вынужденными жить в мире маглов.

Так, на одной из улиц с довольно специфическим или все же символическим названием — а именно, улица Дьявола… в любом случае, всю улицу при содействии Отдела Тайн выкупили чистокровные семьи для своих детей, дабы те имели возможность приобщиться к миру маглов. Так вот, в доме номер тринадцать по улице Дьявола поселился Драко Малфой, который, в отличие от своих одноклассников, скрывался тут от Ричарда Поттера, умудрявшегося приводить его в бешенство только одним своим видом.

Вспоминая наследника Поттеров, Драко поморщился. Даже Джеймс Поттер, так старавшийся сделать из сына наследника, вынужден был признать: магия рода признает Ричарда как потомка, но доступ к родовому наследству и богатству для Ричарда останется закрыт. Вспоминая школьные слухи, наследник Малфоев улыбнулся. За характер младшего Поттера терпеть не могли не то что на других факультетах, но даже и на собственном — причём, на собственном больше всего. Особенно студентов раздражало то, что директор Хогвартса покрывал все преступления Ричарда — а как же, крестник! Одну историю так вообще с трудом удалось замять даже директору — уж слишком высокое положение занимала семья одной из студенток, которая залетела от Ричарда. Правда, никто не знал, что случилось дальше, так как известно стало лишь то, что родители перевели будущую мать на домашнее обучение. Дальнейшая судьба девушки, как и ребёнка, так и осталась неизвестной.

Но кроме того, Ричард Поттер оказался превосходным актёром. На глазах матери, но самое главное, отца, он полностью преображался так, что о всех его прегрешениях как-то забывалось. А вот наедине с друзьями младший Поттер вёл себя совершенно по-другому. Вспомнилось и то, что на шестнадцатилетие сына Джеймс Поттер подарил тому целый остров на архипелаге Оркнейских Островов, на который сразу же был наложен Фиделиус и куча других чар, которые не позволяли не только найти остров, но и узнать, что там происходит.

Драко не мог понять, почему его мысли крутятся вокруг столь ненавистного для него гриффиндорца. Он, как и многие парни в школе, знал, что Ричарду нравятся в постели не только девочки, но и парни. Поговаривали даже о какой-то вечеринке, которую Ричард устроит на острове после завершения официальной части в Поттер-мэноре.

Выкинув из головы Поттера, блондин стал собираться в гости к крестному Северусу Снейпу, который давно перебрался из Паучьего Тупика жить в этот городок. Последний приглашал его на выставку, которая проходила прямо в городе и, так как мероприятие было закрытым, попасть на него можно лишь по приглашению.

***


Ричард Поттер, ставший к семнадцати годам пшеничным блондином — настолько сильно посветлели его волосы, — наслаждался жизнью в том ключе, в котором сам хотел. Своим любимым воспоминанием, которым не делился ни с кем, парень считал подлитое матери зелье. Благодаря отсутствию вкуса, цвета и запаха, а также тому, что через небольшой промежуток времени его невозможно было обнаружить в крови, оно оказалось в списке запрещённых зелий, за хранение одного только рецепта которого полагался пожизненный срок Азкабана, а за приготовление можно получить и Поцелуй Дементора.

Ричард был вынужден варить его в Хогвартсе на втором курсе, и, приехав домой на каникулы, улучить мгновение, дабы подлить его матери. Побочных эффектов у зелья не имелось, а вот то, что произошло потом, заставило в начале парня пожалеть о том, что он сделал, но, подумав, решил, что все равно подлил бы его, если не матери, то отцу точно. Из-за него у Лили испортились отношения со многими, кто был в курсе того, что у Ричарда Поттера есть брат-близнец. Привело это к тому, что Поттерам стали отказывать в приглашениях на светские рауты и вечеринки.

Едва поняв, что происходит, Джеймс Поттер чуть было не размазал наследника по стенке. Но что он мог сделать? Сделанного не воротишь — у зелья не было противоядия — а присутствие Ричарда действовало на него странно, и он не мог причинить вреда сыну, даже банально отшлёпать по попе непослушного паршивца не получалось. Остыв, старший Поттер стал налаживать отношения по новой, стараясь не выдать сына.

***


Отдыхая на своём острове, Ричард Поттер считал дни до своего совершеннолетия, чтобы избавиться от родительской опеки. На наследство ему было плевать, он уже знал, что это ему не светит, ведь втайне от отца решил пройти проверку у гоблинов. Остров, что тот подарил ему в прошлом году, он превратил в свою резиденцию, где предпочитал отдыхать от нотаций родителей.

Мадам Роза из Лютого переулка знала о вкусах своего клиента и всегда подбирала то, что требовалось так, чтобы клиент оставался доволен. Это касалось и условий, поставленных клиентом. Те, кого она отбирает для него, не должны иметь в магическом мире корней и, самое главное, быть чистокровными маглами, а в некоторых случаях и девственно чистыми. Последнее могло дать осечку, но клиент особых условий на девственность не ставил, так как знал, что если у магов девственность ценится до самой свадьбы, то маглы могут потерять её в любом подростковом возрасте. На сегодняшний вечер своему клиенту она подготовила воистину королевский подарок — двух девочек и одного паренька. Все трое сероглазые блондины. Как только подарки от мадам Розы попадали на остров, над ним появлялся ещё один щит, который блокировал все возможные поисковые заклинания.

Приняв от мадам Розы заказ, Ричард Поттер улыбнулся: они заменят ему сероглазого блондина, которому он поклялся отомстить ещё на пятом курсе. Сейчас же он собирался насладиться любимой игрой — жаль только, что деток потом возвращать мадам Розе. Не забыть бы стереть им память о том, что здесь происходит. Ну, а для начала предложить им выпить с несколькими капельками зелья, которое не только успокаивало, но и имело побочный эффект для маглов — рассеянное внимание на всём, кроме того, кто его дал.

От зелья дети не могли сфокусировать внимание на том, где находятся. Всё их внимание оказалось сосредоточено на парне, который вёл их в комнату, где, по его словам, они поиграют. Войдя внутрь помещения, которое на этот раз было оформлено Ричардом в цветах враждующего факультета (Слизерин), парень, пропустив детей вперёд, закрыл за собой дверь.

***


Прошло два месяца, как из Франции вернулся племянник леди Колубрум, как в последние годы обращались к Петунии Дурсль. Сегодняшний день для неё особенный, ведь намечался закрытый светский раут с выставкой картин, где будут представлены работы Харальда. Обычно её племянник рисовал всё, что подвернётся под руку, за исключением портретов. Но на этот раз что-то в мальчике изменилось. Он нарисовал целую серию картин под общим названием «Эльф и Дракон». Одна из них просто завораживала. Харальд изобразил на ней молодого эльфа, возможно, что и эльфийского принца, за спиной которого расположился огромная доисторическая рептилия. Картина напомнила хозяйке дома книгу, которую та презентовала племяннику — «Эрагон». Было ещё одно полотно, которое Харальд почти никому не показывал, так как работать над ним закончил только на днях. На фоне древнего леса и ночного неба молодой художник нарисовал спящего дракона и эльфа, сидящего возле костра.

Время неумолимо приближалось к вечеру, и впервые Харальд порадовался тому, что подписывал картины не тем именем, которое получил от родителей. О них он старался не вспоминать, особенно после девяносто второго года, когда мать прекратила поддерживать отношения с семьёй сестры, друзьями, и сыном. Никто не знал причин, почему леди Поттер настолько изменилась в характере, так что как-то незаметно её имя наряду с именами остальных Поттеров в доме стали запрещённой темой.

Выставка картин была лишь предлогом, по которой приехал молодой художник. Будь его воля, остался бы во Франции и не вспоминал бы свою родину. Вернуться пришлось по той причине, что он вступал в наследие. Что-то творилось с его зрением, о чем он сразу же сообщил родной тёте. В ответ получил особой конструкции очки с наказом надевать их всегда, когда он куда-нибудь собирается идти или ждёт гостей. Лучше же, если любимый племянник будет носить их постоянно. Ответы на все вопросы он получит дома.

Приехав, Харальд и узнал, что вступает в наследие, только не Поттеров, так как отец практически провёл ритуал отречения, правда, по какой-то причине не довёл его до конца, но в любом случае, Поттером он не является. Наследие он принимает со стороны рода матери. Узнав о том, что дар, который в нем пробуждается, именуют как «Убивающий взглядом», он вначале перепугался, но потом смирился.

***


Тридцать первого июля Джеймс Поттер получил банковское извещение, в котором банк сообщал ему, что в силу вступила вторая часть завещания его предка Харальда Кассиуса Поттера. Та самая, которая на протяжении последних поколений считалась мифом. Теперь же его и семью ждали в отделении банка на её оглашении. Кого-то ожидал шикарный подарок от предка. Настолько шикарный, что хотелось проклясть мёртвого. В силу вступил договор о брачном союзе между родами Поттер и Малфой.

[Selena_Muun]

Глава 9, в которой всё началось

На следующий день, после получения извещения о завещании Харальда Поттера, Джеймс, Лили и Ричард отправились в банк узнать, что же досталось их семье от предка. В банке они столкнулись с семьёй Малфоев, глава которой тихим шёпотом крыл своего предка, который жил одновременно с Поттером. Заметив Джеймса, Люциус направился прямо к нему.

— Лорд Поттер, Леди Поттер, — поздоровался аристократ, склонив голову, и посмотрел в сторону отпрыска, чуть скривившись, но и тому учтиво кивнул, — Ричард.

— Доброго дня, Люциус, — вздохнул Джеймс, возвращая приветствие. — Я так понимаю, ты здесь по той же причине, что и мы.

— Завещание Малфой-Поттер, — хмуро кивнул Люциус.

— То есть Малфой-Поттер? — опешил Джеймс. — Мне сообщили только то, что вступила в силу вторая часть завещания моего предка.

— А ты хоть сам помнишь, на ком он женился? — усмехнулся Люциус, не обратив внимания на Лили и Ричарда. И когда на лице брюнета отразилось осознание, улыбка на аристократическом лице стала шире, — Вспомнил?! Его супругу звали Керридуэн Эстель Малфой, и она была моей двоюродной прабабкой.

— Да, что-то было в этой истории, — согласился Джеймс. — Кажется, они заключили брак во второй половине семнадцатого века.

— Верно, тогда была реставрация Стюартов и принятие Статуса Секретности, — произнёс Люциус. — Джеймс, как насчёт того, чтобы отправить наших дам и наследников куда-нибудь в кафе, пока будем разбираться с бумагами. Более точная дата, если не можешь вспомнить, 1676 год.

— Принимаю твоё предложение, — улыбнулся Поттер.

Отправив дамочек в кафе, а сыновьям вручив по небольшой сумме внеплановых карманных расходов, мужчины отправились к юристу, выяснять, что же свалилось на их головы.
***

Завещание Харальда Кассиуса Поттера и Лирондина Элфеда Малфоя, оно же брачный договор
Мы, ниже подписавшиеся, в присутствии двух свидетелей с каждой из сторон, а так же юриста и представителей банка Гринготс заключаем данный договор. Договор, он же брачное соглашение, заключается между потомками рода Поттер и Малфой. Род Малфой выступает в качестве стороны жениха, а род Поттеров как семья невесты. Если наши расчёты верны, то брак должен быть заключён между потомками, что родятся в четвёртой четверти двадцатого века.

Дальше шло перечисление приданного, что давалось за невестой, да подписи двух сторон со свидетелями.

Джеймс посмотрел на Люциуса и выразил общую мысль.

— Влипли.

— Поттер, у тебя ещё одного ребёнка нет случайно? — поморщился Люциус. — Ты извини, но твоего Ричарда я и близко к сыну не подпущу, проще будет заплатить виру за нарушение договора.

— Вообще-то есть, — признался Джеймс. — Но он живёт среди магглов.

— Да я скорее сквиба приму в свой дом как невесту, чем твоего сыночка, — Малфою хотелось плеваться. Такой подлянки он точно от предка не ожидал. И если ещё общение с самим лордом Поттером можно было пережить, то о родстве с его неугомонным наследником, даже думать не хотелось. Сразу же тошно становилось. Да и Драко… Нет, он никогда не согласится на подобный брак.

— Знаю, — вздохнул Джеймс, — и ты не поверишь, но я уже не раз жалел, что его крестным является наш Светлейший. Обидно, что Гарольд с рождения оказался сквибом. Наверное, из него Наследник Рода и то лучше бы получился. Я уже несколько лет пытаюсь вдолбить в голову Ричарда Кодекс Рода, но с тех пор, как он оказался в Хогвартсе… Да что тут говорить, ты и сам знаешь, как директор ему во всем потакает.

— Хм, а Магия Рода как отнеслась к Ричарду? — спросил Люциус.

— Как-как, — скривившись, словно проглотил лимон, произнёс Джеймс, — признала как потомка и все, мне об этом поверенный рода сообщил, когда сын решил втайне от меня пройти проверку. Мордред, Люциус, я соглашусь даже вписать Гарольда в этот брачный договор, если ты окажешь мне ответную услугу.

— Какую? — это показалось интересным аристократу.

— Со слов Сириуса я хорошо помню, что твоя супруга целитель, — Джеймс задумчиво посмотрел на Малфоя. — Так вот, перед тем как мы подпишем все эти бумажки, я хочу, чтобы она полностью обследовала Лили. С ней что-то произошло после того, как Ричард приезжал на втором курсе на каникулы. Кто только не пробовал, никаких результатов. Я знаю, что о многом прошу, но Тёмный целитель — моя последняя надежда. Я хочу вернуть свою прекрасную и жизнерадостную Лили. Ты знаешь до этого она часто гостила у сестры, навещая там Гарольда, — взгляд мужчины стал грустным. — Признаюсь, я сам виноват в том, что оттолкнул от себя одного ребёнка — хоть он и сквиб. Мордред, и где только было моё здравомыслие?! Гарри живёт там с тех пор, как Ричард закатил в пять лет истерику. Ещё и Дамблдор, чтоб ему провалится, со своими вещаниями, о плохом влиянии немага на будущего мага. Под двойным давлением, я и не заметил, как сам же и наломал дров, а после уже не до этого было. Да и судя по всему, Гарри в доме тёти жилось неплохо.

— Хорошо, я попрошу Нарциссу, чтобы она обследовала твою супругу, — наконец решился дать своё согласие Люциус.

Дальнейший разговор прервал вышедший к сиятельным мужчинам гоблин с папкой документов в руках. Потратив некоторое время на решение несколько мелких и не совсем деталей, получив обещание уладить всё в кратчайшие сроки, после договорившись о новой встрече, на которой будет окончательно решён вопрос с браком, лорды покинули банк.
***

Едва Поттеры вернулись домой, как Ричард сразу же, даже не спрашивая разрешения отца, отправился на свой остров. Джеймс только сильнее нахмурился. Он уже давно закрывал глаза на то, что творил сын, в очередной раз жалея о том дне, когда выбрал Дамблдора в крестные наследнику.

Время до обеда пролетело незаметно. Брюнет разместившись в гостиной, старался сосредоточится на документах присланных сегодня из Министерства, и вместе с тем старался одним глазом следить за бесцельно мелькавшей то там, то там женой. И каждый раз стоило женщине попасться в поле зрения, взгляд голубых глаз становился всё грустнее и грустнее. Его малышка Лили, сейчас походила на очень красивую и качественную куклу. И виной этому был их собственный сын. Непроизвольно руки скомкали важный документ, но Поттеру было на это плевать. На много важнее было понять, почему он ничего не сделал, чтобы предотвратить этот расклад, как мог так просто подаваться уговором Ричарда, почему не противился, ведь понимал и делал всё осознанно. Так почему? Он не был слабым волшебником, наоборот, чуть ли не одним из сильнейших, и всё равно… Он не раз задумывался об этом, но ответы ускользали.

И хоть со временем влияние Ричарда намного ослабло, всё равно желание выполнять прихоти сына было ещё слишком сильным.

В раздумья брюнета ворвался стук в окно, которое Лили преспокойно открыла пропуская сову. Та покружив по комнате сбросила конверт на колени Джеймса и умчалась в окно, до того, как женщина успела его закрыть.

Послание ему прислал, как не странно Люциус Малфой, в котором коротко сообщал, что леди Малфой согласна осмотреть его жену, и поскольку она и без того слишком занята, то Поттер-мэнор намерена навестит ближе к вечеру уже сегодня, а потому Лорд Малфой настоятельно просил открыть для них камин и дожидаться их прихода.

Сдержанно улыбнувшись брюнет аккуратно сложил пергамент, с сожалением уставился на безвозвратно уничтоженные документы, и несколько отдалённо подумав, что Министр вряд ли будет рад, всё снова переделать, отдал распоряжения эльфам, приготовить комнату пригодную для осмотра и открыть для четы Малфой камин. Отправился за женой, которая неожиданно исчезла в неизвестном направлении.

[Selena_Muun]

***

Как и обещали, Малфои ближе к вечеру величественно вышли из камина, и пока мужчины пожимали друг другу руки обмениваясь любезностями при этом, леди Малфой внимательно осматривала застывшую возле дивана хозяйку дома, которая при их появлении не проронила ни слова, ограничившись только лёгким поклоном.

— Очень любопытно, — прошептала блондинка. Незаметно направляя на рыжеволосую женщину небольшие потоки магии, и была крайнее удивлена, когда встретила сопротивление, а губы Лили растянулись в коварной улыбке и она поднеся палец к губам подмигнула. Вот тут она уже не смогла держать спокойное лицо и, откровенно говоря, раскрыв рот, смотрела сначала на неё, а потом перевела возмущённый взгляд на мужа.

— Не могу поверить, что ты поверил этому… — она некультурно ткнула пальцем в Джеймса, -… обманщику и подтвердил слухи обо мне, — и выдернув подбородок, гордо удалилась в камин.

— Что?.. — опешил Люциуса, — Нарси, подожди, — но женщина уже исчезла в зелённом пламени, напоследок одарив мужчину убийственным взглядом. Ничего не понимая, блондин посмотрел сначала на не менее растерянного Поттера, а после посмотрел на его супругу, которая неожиданно даже для самой себя, увидела что-то среди узоров на скатерти, укрывающей их чайный столик. И взгляд был нормальным. То есть, как и обычно блестяще насмешливый, каким она обычно окидывала сборище аристократов на вечеринках и балах. Пока несколько лет назад впервые не проявила себя живой куклой. Неужели его действительно провели, и с леди всё в порядке?

— Поттер, — рыкнул он резко повернувшись к мужчине. Тот аж подпрыгнул на месте и переводил непонимающий взгляд с мужчины на супругу.

— Малфой, клянусь, я не врал, — начал оправдываться брюнет, но всё равно не смог удержать счастливой улыбки. Его девочка вернулась.

— Ага, как же, — фыркнул на него Малфой и, крутанувшись на каблуках, не менее гордо, чем недавно Нарцисса, удалился в камин вслед за супругой.

Джеймс же, проводив блондина взглядом, устремил требовательный взгляд на невозмутимую жену. И то, что Ричард сейчас отсутствовал дома, было ему на руку. Был шанс, что их разговор останется в тайне, потому как лорд Поттер был уверен, что весь этот цирк был не для кого иного, как для самого Ричарда. Остаётся только узнать зачем.

— Лили, нам нужно поговорить.

— Хорошо, — спокойно кивнула Лили, и улыбка сползла с её лица, как будто и не было, а взгляд стал внимательным-внимательным.

— Думаю, я сделал несколько лет назад большую ошибку, когда из-за каприза Ричарда отослал Гарри, — Джеймс старался подбирать слова осторожно, чтобы убедить жену, что ему она всё ещё может верить.

— Но ты же сам тогда сказал, что ему будет лучше в мире обычных людей, — пожала плечами Лили.

— Я не могу вспомнить причины почему тогда так поступил, — нахмурил брови брюнет.

Волшебница про себя усмехнулась, сжав в руке медальон висевший у неё на шее. Обычная ничем не примечательная побрякушка, но с каким бонусом. Зелёный камень, как и её глаза, чтобы не привлекать внимание и у неё идеальная защита от любых зелий. Марволо с Северусом хорошо постарались делая для неё этот артефакт и не прогадали, когда предположили, что её разум попытаются подчинить, будь это Дамблдор, или кто другой. Но она никак не ожидала, что этим человеком окажется её сын. Распознав в напитке зелье и только по одному взгляду вычислив, того кто его подлил, женщина поняла, это был удар ниже пояса. От кого-кого, но от сына она точно подобного не ожидала, и тем сильнее стало желание подыграть мальчишке и потом при удобном случае проучить.

Джеймс завидев движение жены, еле уловимо улыбнулся, и без слов всё правильно растолковав. Его друзья по прежнему поддерживают связь с Лили, и пусть его самого они даже видеть не хотят, они по прежнему защищают его жену. И как бы не было прискорбно признавать в большинстве случаев защита ей нужна была от него самого. И главное, что все его ошибки были призваны теми же попытками защитить их семью.

— Знаешь, сейчас я жалею, что не сказал тебе всего ни перед нашей свадьбой, ни когда у нас родились сыновья, — Джеймсу признание давалось с трудом. Всё же сейчас он собирался открыть хоть и любимой женщине, но всё же тайну, которая передавался в его семье в нужный момент только из уст в уста, от отца к сыну, и никак иначе. Даже его мать была убеждена, что Боевая магия и Артефакторика, это все дары, которыми владели Поттеры, — Дело в том, что Гарри не единственный, кто может говорить со змеями.

[Selena_Muun]

Лили хоть и удивилась, но виду не подала. Всё же Анри не до конца вычеркнули из семьи, и тот по прежднему отражался на семейном гобелене, а при определённым махинациям с его помощью можно узнать не только где находится член семьи, но и некоторые дары особо выраженные в ребёнке. Змееустика, была как раз одной из таких редких и сильных способностей.

— Я знаю, — спокойно кивнула женщина, до сих пор не понимая к чему клонит муж, — Марволо ведь как потомок Слизерина тоже обладает этим даром, — поморщилась Лили.

— Нет, тут иная ситуация, — покачал головой Джеймс. — Этот дар он мог унаследовать так же и от меня, как от потомка Слизерина, что наша семья на протяжении нескольких веков тщательно скрывает.

— Объясни, — севшим неожиданно голосом потребовала леди Поттер. Такого она уж точно не ожидала.

— Мало кто знает, — улыбнувшись, начал брюнет, — что Слизерин имел трёх детей и одного бастарда рода. Потомка по линии бастарда ты сама хорошо знаешь, Марволо Гонт. Наша же семья — потомки его дочери, которая носила имя Белинда и была самым младшим ребёнком из всех детей Салазара. Ветвь второй дочери, прервалась полностью ещё в пятнадцатом веке, — говорил Джеймс, — а вот что касается сына Слизерина, то где-то с середины шестнадцатого века линия скрыта, и что с ней, мы не знаем. Возможно, что где-то потомки по этой линии и живут, если только она не прервалась.

— Лили, я рассказываю, тебе это не потому, что горжусь этой правдой. Наша семья не зря столько веков это скрывала, сама знаешь, Салазара ещё с основания Хогвартса не жаловали, а до него так и подавно. В его крови текла кровь великих людей и обладал просто безграничными способностями, поговаривали даже, что он был потомком богов и нёс в себе частичку бессмертия. Поэтому сразу же после рождения своих детей, он отдал их в другие семьи. Таким образом Слизерин пытался защитить их. Все они не смотря на сильную кровь отца, смогли перенять только некоторые из даров родителя. Нам достались способность говорить со змеями и иллюзии.

— Я правда не могу понять, как так получилось, что ты перестала мне доверять, но я хочу вернуть наши прежние отношения, — грустно закончил мужчина и с затаённой надеждой посмотрел на жену. А та, мягко говоря выпала в осадок. Вцепилась руками в подоконник и не двигалась. Джеймс не мешал и давал время всё осмыслить, сам же откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Сейчас он нарушил один из кодексов семьи, считай предал многовековую традицию, но он был главой в конце-концов и имел право менять правила по своему усмотрению. А Лили для него была намного дороже, и чувство, что не откройся он ей сейчас мог потерять навсегда. Не знал почему, ведь они вместе уже не первый год, просто в душе собрался комочек недомолвки и давил на всё, что могло помешать дышать.

— Тогда я тоже должна сделать признание, — спустя пару минут молчания вздохнула Лили. Она не была уверена стоит ли, но раз муж ради неё пошёл на такой поступок, значит это чего-то стоит, а в детстве её всегда учили, отплачивать той же монетой. Следовательно, ей нужна ровностоящая информация, чтобы доказать, что несмотря на неожиданной такой высокий статус мужа, они равны. В независимости от того, какую цель несло в себе его признание, — В тот год, когда ты отослал Гарри, Марволо Гонт на мне с сыном провёл одим древний ритуал на проверку крови. Ну ты наверное догадываешься, какие результаты он показал, — однако мужчина отрицательно покачал головой внимательно следя за женой. Нет, он знал, что его супруга тесно общается с Гонтом. Всё таки совместная работа над фондом, редкие, но длительные посиделки в кафе или встречи в доме Петуньи, даже знал, что тот частенько присылал ей письма. Правда их содержимое, всегда оставалось в секрете. Да и не интересно было если честно, куда важнее было воспитание наследника, которое с крахом провалилось, а жене у него не было причин не доверять, хотя бы потому, что Марволо был уже достаточно стар и как никак, но был Лордом, а это что-то да значит. И потом, как оказалось в результате, Гонт был дядей Лили. Нет, не она ему об этом сказала, просто он случайно однажды попал на выставку некого Харальда Колубрума и там на них наткнулся. Лили улыбалась и не стесняясь гостей, среди которых были действительно важные особы занимающие не последнее место как в магическом, так и в маггловском мире люди, называла Марволо дядей, а тот шутя обнимал женщину за талию и благодарил её мать, за то что та подарила ему таких очаровательных племянниц. Джеймс тогда постарался на славу чтобы не узнали, и смог подслушать их разговор и узнать, что Харальд Колубрум, юное дарование в мгновение ока взлетевшее на вершину популярности, был его сыном Гарольдом. Это знание оказалось неожиданностью и вызвало в груди некий осадок и может быть даже ревность, как же ведь не благодаря ему и его имени родной сын достиг таких результатов, но и тем не менее будучи отцом, он не мог не гордиться своим чадом, в глубине души понимая, что кто-кто, а Гарольд его точно никогда не простит.

— Короче, Джеймс, наша с сестрой семья тоже потомки Салазара Слизерина. Мы, э-м, своё начало берём от старшего сына, наше наследие, как бы сказать, несколько не типичное, поэтому прости, я умолчу о нём.

— Всё в порядке, я не настаиваю, — кивнул мужчина, понимая, что Лили не сможет до конца доверится ему, после всего что было, — А Гарри? — решил сменить тему мужчина, за одно и не много расспросить об сыне, — Как он?

— Он… — женщина неожиданно запнулась, а её глаза расширились, — Он со дня на день должен вступить в наследие. О нет, Петунья, — побледнела она, — она же сквиб, и в одиночку не сможет справится.

— Так чего же мы ждём?! — резко вскочил Джеймс, подхватывая не сопротивляющуюся Лили и уже вместе с ней аппарировал в Литтл Уингинг.

Ричард в тот вечер так и не вернулся домой, и неожиданные планы родителей для него так и остались тайной.

[Selena_Muun]

Глава 10, в которой "Встретились однажды..."

Тик-так, тик-так, тик-так…

Ричард вошёл в комнату, в которой на стенах висело огромное множество разнообразных часов, однако он не обратил на них никакого внимания. Его основной целью, стали большие напольные песочные часы, стоявшие в центре комнаты. Достав из кармана шёлковый мешочек, он высыпал внутрь колбы очередную порцию песка.

— Кто бы мог подумать, что песчинки в этих часах, собранные мной — это время тех маггловских детишек, что попадают на остров. Они даже не замечают, как теряют собственное время, ведь попадают на остров они такими юными, а возвращаю я их мадам повзрослевшими. Они не понимают того, что, проводя часы в обустроенной для игр комнате, оставляют в ней лучшие годы жизни. Чистая детская энергия времени — мой шанс получить бессмертие, и даже великий учёный Фламель перед этим окажется бессилен. Отныне и навсегда я беру себе имя Часовщик, Песочных Дел Мастер. Осталось совсем немного, и часы полностью заполнятся песком. Это будет означать моё пришествие.

Кому это говорил Ричард, так и осталось непонятным, ведь кроме него в комнате никого не было.

Покинув помещение, он отправился в большой зал, оформленный в песочном цвете, где уже собрались его друзья.

— Ричард, как долго нам осталось ждать? — спросил один из них, едва юноша вошёл в помещение.

— Недолго, Альд, недолго, — улыбнулся Ричард. — Часы почти полностью заполнены.

— Наконец-то, — вздохнул другой. — Мы слишком долго шли к нашей цели.

— Самое главное, в мире нет тех, кто представлял бы для нас опасность, — подметил третий, — а ведь мы до сих пор так и не смогли разгадать, почему на нас действует их взгляд.

— Нам потребуется время, чтобы эта планета стала для нас пригодной, — произнёс второй. — Она должна стать пустыней. Сейчас у нас осталась только одна угроза — вода.

— Ну, я бы так не сказал, — произнёс тот, кого Ричард назвал Альдом. — Вода все равно нам будет нужна, хотим мы этого или нет.

— Она останется только в тех местах, что люди зовут оазисами, — подметил второй, — а вот все остальное станет пустыней, и людям придётся с этим смириться.

— Хватит, ещё успеете поговорить об этом, — оборвал разговор Ричард, — мы собрались не для того, чтобы обсуждать водные ресурсы.

— Ты прав, — коротко кивнул Альд.
***

На Тополиной улице, расположенной недалеко от Тисовой, располагалась аппарационная площадка, так как над всем городом был раскинут противоаппарационный купол. Раздался хлопок и на ней появились двое. Маги из Отдела Тайн, которые несли вахту, лениво посмотрели на прибывших и вернулись к своим обязанностям. Внимание они в основном уделяли тем, кто прибывал в город впервые, а этих двоих они хорошо знали. Это была Лили Поттер, которая в последние несколько лет тут не появлялась, а во втором маге ими был опознан синьор Альфареро — любитель искусства, который иногда бывал в городе, желая приобрести работы Харальда Колубрума.

— Эй, а я тебя несколько раз видела на выставках Анри, — хитро улыбнулась женщина разглядывая облик мужа. В связи с недавно полученной информацией, рыжеволосая не сильно удивилась, тому, что исчезала с одним мужчиной, а появилась с другим. Для иллюзионистов это обычное дело. И к тому же новость, что Джеймс не остался равнодушен к Гарри, несмотря на показную холодность, несказанно грела душу. А вот новая фамилия осталась под вопросом.

— Леди Поттер, синьор Альфареро, — к ним подошёл один из магов. — Вы к семье Колубрум?

— Да, Кондор, — ответила Лили.

— Леди?! — улыбнулся Поттер, делая жест рукой вперёд, как бы говоря «Дамы вперёд». Лили хмыкнула присела в шуточном реверансе и с благодарным кивком пристроилась под боком мужа удобно ухватившись за предложенный локоть, и пара величественно удалилась.

Едва покинув площадку, Лили внимательно посмотрела на мужа.

— Ну, и что это за история с синьором Альфареро? — спросила она.

— Нет никакой истории, — улыбнулся Джеймс, — это просто испанский вариант нашей фамилии.

— Я не об этом, — Лили ждала объяснений от Джеймса.

— Хорошо, — вздохнул Джеймс, — я ношу иллюзию ещё с первого курса Хогвартса. Правда тогда изрядную долю в это дело вливал отец, но со временем, я уже и сам без риска в какой-то момент случайно скинуть её с себя, научился обходится своими силами.

— То есть твой облик несколько другой? — недоуменно произнесла Лили, пока они шли к дому её сестры. Джеймс только хмыкнул и на секунду прикрыл глаза. По телу аристократа прошлась лёгкая дробь, после чего Лили уже по новому разглядывала своего мужа. Точнее, синьор Альфареро, почти не изменился — высокий, статный мужчина чьи волосы цвета вороньего крыла были заплетены в незамысловатую косу, в её структуре, женщина с удивлением узнала именно боевую, которые обычно использовали аристократы в далёкие времена, дабы показать свою силу и власть, и почти позабыты в это время. Хм, лицо почти не изменилось, всё те же благородные и одновременно мягкие контуры скул, подбородка, в которые она в своё время влюбилась без памяти. Прямой нос об который она просто до одури любила потереться, дразнила, прежде чем поцеловать в пухлые губы. Их форма кстати, тоже почти не изменилась, разве, что сейчас они были более бледными. И глаза… Они изменились больше всего. Больше не было тех голубых оазисов в которых она тонула, стоило Джеймс поймать её взгляд. Сейчас они были намного глубже. Бирюзовые с змеиным вертикальным зрачком, затягивали настолько глубоко, что не сделай Поттер неожиданно шаг к ней, и резко не наклонился к её лицу, почти касаясь губами её губ, тихо не прошептал…

— Как на счёт тебя? -… она была бы не прочь застыть так на вечно, лишь бы он не отводил взгляда. От привычного Джеймса Поттера, которого Лили знала всю жизнь, не осталось ровным счётом ничего. Это был совсем другой человек, вернее, волшебник.

— Мерлин, — выдохнула Лили, — кажется, я влюбилась в собственного мужа?

— Обижаешь, дорогая, — показано надул губы брюнет, — Как будто до этого ты меня не любила, — и не смотря на тон, глаза смеялись.

— Я не Мастер Иллюзии, как ты, — Лили улыбнулась Джеймсу и сняла кулон. Да-да тот самый подаренный дядей и Северусом, с кучей бонусов. В тот же миг её медно-рыжие волосы чуть потемнели став более благородного оттенка, глаза цвет не поменяли, оставаясь всё такими же чистыми изумрудами, как и до этого, однако зрачки в один миг расширились, почти заполняя собой весь контур глаз, а потом так же резко сузились в тонкую линию. А когда Лили заговорила…

— Шшш-то ссска-шшше-шшшь? — высовывая раздвоенный язычок, то Джеймс еле удержал себя, чтобы не отскочить от неё.

— Мерлин подери, что у тебя за наследие? — вздрогнул брюнет всё же дёрнувшись в сторону.

— Василиск, — пожала плечами Лили, надев обратно кулон, — правда в отличие от Гарри, моё вступление в наследие на этом заканчивается. Помнишь моё месячное отсутствие? Меня в своём родовом поместье скрыл Марволо, дабы я смогла его полностью принять. И да, поскольку мои родители были сквибами, моё пробуждение было принудительным, но как сказал дядя, оно необходимо, потому, что если у Гарри пойдёт что-то не так, то ощущение рядом матери хоть и частично, но тоже вошедшей в наследство, поможет ему легче справится с полным принятия своего нового облика.

— А твоя сестра знает об этом? — Джеймс бросил заинтересованный взгляд на Лили.

— Да, знает, но у неё не достаточно высок уровень, чтобы пробудить кровь Салазара.

За разговором они незаметно дошли до нужного им дома.

[Selena_Muun]

***
В гостиной дома на Тисовой улице обсуждали сложившуюся ситуацию. Несколько дней назад Гарри почувствовал вступление в наследие. Племянник семьи Колубрум скрылся в переделанном подвале и теперь те строили догадки, сколько времени может занять его принятие, когда их разговор оказался прерван звонком в дверь.

— Кто бы это мог быть? — задумалась хозяйка дома, в прошлом Петуния Дурсль, а сейчас леди Гвендолин Колубрум, перед тем, как открыть дверь.

— Лили? Синьор Алехандро? — если появлению Джеймса Гвендолин не удивилась, так как тот давно был хоть и редким, но довольно ожидаемым гостем в их доме, то появление сестры, первое за несколько лет, привело её в замешательство. — Что же мы стоим? Проходите.

В гостях семьи Колубрум в тот день находились Северус Принц с супругом Сириусом Блэком, а так же Марволо Гонт.

— Лили, Алехандро, — мужчины коротко кивнули поклоннику картин Харольда, и удивлённо посмотрели на подругу. Та в ответ только виновато улыбнулась, и сказала, что так сложились обстоятельства и она бы рада поведала им эту историю, но сейчас было дело поважнее. На что ей молчаливо ответили согласием и указали на дверь ведущую в подвал, в котором вот уже на протяжении трёх дней метался их крёстник, то и дело содрогая дом громкими рыками или же неожиданно заставляя его трястись, при чём в прямом смысле этого слова. Лили нежно улыбнулась, и подойдя к двери положила обе ладони на деревянную поверхность замерла.

— Какими судьбами, сеньор Алехандро? — тем временем обратилась миссис Колубрум, к гостью пришедшему так не вовремя, — Харольда сейчас нет дома, а я вряд-ли смогу указать Вам на нужную картину, — улыбнулась женщина, надеясь что прозрачный намёк будет понят правильно, и нежданный гость выберет более удобное время для покупок.

— Я не за картиной, — вздохнул Поттер, перевёл взгляд на супругу, которая сосредоточившись на их с Гарри связи больше не реагировала на внешний мир. Ещё раз глубоко вздохнул, и накинул на себя уже ставший привычной иллюзию.

Как и ожидалось маги повскакивали направляя на бывшего друга палочки с уже заготовленным на кончиках, не иначе как смертельными заклинаниями.

— Сохатый? — Сириус не верил своим глазам. Человек, с которым он так любил в посиделках поспорить об искусстве, оказался человеком, которого он точно не ненавидел, но желанием вести прежднюю дружбу не горел.

— Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актёры, — процитировал Джеймс слова Шекспира, пожал плечами, и поняв, что отступить ему всё равно не дадут, а шутить нет смысла, очередной раз тяжело вздохнул поднял руки, мол сдаюсь, — Позвольте мне всё объяснить, — попросил он с затаённой надеждой смотря на друзей. Тех видимо его вид побитой собаки всё же пронял, и они опустили палочки, но настороженный взгляд не прекратил сверлить в Поттере дырку.

Ну собственно он и начал объяснять. Что странно, начал он с истории своей семьи. Что многие-многие-многие века держалось в секрете. Пересказав в кратце, то что сказал Лили, переключился на Хогвартс, когда отец в тайне ото всех, даже от матери обучал его контролировать иллюзии, которые иногда могли выйти из-под контроля, и не раз пугали не то что прохожих, даже сам Джеймс был в ужасе, кстати именно из-за таких конфузов сам он казался лёгкой добычей. Взять хоть того же Дамба, который решил, что сможет легко им управлять, хотя что уж душой кривить, актёр из старика отменный и Джеймс не раз попадался на его удочку, но согласитесь, он же был сопляком зелёным, со своей силой управился еле-еле, что уж там каким-то директорам влезть в уставшее сознание подростка. Но это пока в его жизни не появилась Лили. И пусть опять это было с лёгкой руки старика, пусть это было частью его плана, но она же на него не купилась, и потом смогла вытащить его из этого кокона заблуждений.

Потом было рождение детей, когда он словно зачарованный брал на руки своего младшего сына и диву дивился, насколько тот был силён. И опять же первенца, словно что-то нарочно отталкивало от него. Поэтому он смог так легко позволить капризам Ричарда сбыться. А после взросление «наследника», неописуемое желание во всём и всегда потакать отпрыску. Он просто физически не мог отказать сыну и сам же не мог объяснить своё поведение.

Рассказ о зелье и становлении Лили живой куклой, заставил друзей глухо зарычать, шипя и ругаясь обвинить во всём безответственность Джеймса. И тот был с ними согласен. Если бы он знал, что за сила кроется в младшем из близнецов, может и смог бы сопротивляться его очарованию. А так, только причинил боль близким людям.

Ах да, влияние Ричарда начало спадать после того, как тот зачастил на своём острове. Было ли тому виной расстояние или что-то другое, но факт оставался фактом, чем дольше он там находился, тем сильнее лорд Поттер начинал понимать, что что-то не так. И опять же стоило сыну появляться, тело на мгновение цепенело, а голова заполнялась дымкой. Очередной круг: каприз-согласие-каприз-согласие, вплоть до того момента, пока в руки не попало известие, что род не принимает Ричарда как наследника. Он член семьи, но не более. Вот тут то воспоминания о Гарри и сыграли свою роль. Мысли аристократа всё больше и больше занимали планы, по возвращению старшего близнеца в семью, и на младшего просто не было времени. Даже просто пообщаться не получалось, а потом Ричард и вовсе плюнул на отца практически поселившись на острове. В последний раз явившись, да и то только по зову главы рода для посещения банка.

Закончил Джеймс Поттер своим признанием Лили и ясное дело сказал, что знает о семье Колубрум из слов всё той же Лили. И сюда он прибыл не как иначе, как поддержать сына на пути к становлению полноценным волшебником. Ну и как бы невзначай намекнул о завещании, оставленном предком.

— Это которого? — спросил Сириус.

— Харальда Поттера, — коротко ответил Джеймс, явно не желая вдаваться в подробности.

— Берсека Поттера? — сглотнул Сириус. — Ты хочешь сказать, что этот боевой маг и после своей смерти никак не успокоится?

— А у меня есть ещё один предок по имени Харальд? — поморщился Джеймс. — Ты же сам из тёмного рода, так что из хроник должен знать, что о нем рассказывали, и… о его спутнице жизни, которая мало чем в характере отличалась от своего супруга.

— И что не так с завещанием? — осведомился Марволо.

— А то, что это и не завещание вовсе, а брачный договор, — усмехнулся Поттер, — согласно которому должен быть заключён брак между наследниками родов Поттер и Малфой.

— Ну-ну, — фыркнул Северус, — я так подозреваю, что именно твой отпрыск должен войти в род Малфоев? Рад бы поздравить тебя с этим фактом, если бы не одно «но». Драко.

— А что с парнем-то не так? — Сириус посмотрел на мужа.

— Да все не так, — раздражение сквозило в голосе Мастера Зелий. — Это не парень, а какая-то девчонка. Твоя кузина до пяти лет одевала его как девчонку, а Люциусу потом все это пришлось исправлять. Несмотря на то, что Драко получил воспитание, соответствующее положению его семьи, ведёт он себя, как капризная дамочка. А все благодаря Нарси, которая его совсем избаловала. В результате, характер отпрыска настолько смягчился, что изначально магия с направлением в тёмную сторону, качнулась в совершенно противоположную сторону.

— У неё совсем крыша поехала? — опешил Сириус. — Такое воспитание… Мордред, мне жаль Люциуса. Кто бы мог подумать, что наследник Малфоев будет светлым магом.

— Он ещё и Дар своей матери унаследовал, от отца разве что внешность взял, — добил Северус всех.

— Светлый Целитель, — задумался Марволо. — Северус, в библиотеке моей семьи есть книги по этому направлению. Я сделаю с них копии, так как оригиналы невозможно вынести, и ты передашь их наследнику Малфоев. Парень должен развивать Дар. Кстати, вы там расшифровали ту рукопись, что в Отдел Тайн передала Гвендолин?

— Да, но она, как оказалось, неполная. Не хватает целого куска, а может и больше, — ответил Северус. — Там говорится о некой расе, которую называют Песчаными Людьми или Песочниками. Дементоры в сравнении с ними покажутся ангелами Тьмы. Это твари, каких ещё поискать нужно. Паршиво то, что способ борьбы с ними мне показался малоэффективным. Водные заклинания принесут, скорее всего, лишь временный эффект, а вот как их полностью уничтожить — этого не сказано. Сама же рукопись обрывается на пророчестве, которое вызывает… даже не знаю, что именно.

— Ну, если учесть уроки прорицания в Хогвартсе, неудивительно, что мало кто верит в эту чушь, — Джеймс посмотрел на друга.

— А что именно в нем сказано? — осведомилась Гвендолин.

И Северус дословно процитировал пророчество из рукописи.

— Хм, — задумался Марволо, — давайте разбирать его по частям. Как ты сказал, оно начинается? Не успеет декада миновать, когда рак дорогу льву уступит, придут в мир двое детей. Под это условие попадают близнецы, которые родились в течение десяти дней после смены знаков зодиака. Допустим, что это будут близнецы Джеймса и Лили. Если убрать условие, где говорится о том, что, будучи ещё детьми, брат восстанет против брата, то начало пророчества можно считать выполненным. Идём дальше, полное имя наследника Малфоев — Дракон Эрван Греттир Люциус Малфой. Эрван и Греттир, так же несут в себе значение первого имени, так что мальчик Дракон трижды.

Марволо замолчал, задумчиво посмотрев на Джеймса.

— Что у нас дальше, — продолжил Марволо. — Джеймс, не смотри на меня так. Я бы не стал ассоциировать пророчество на твоих сыновей, если не завещание твоего предка. Это первое, ведь по нему выходит, что именно Гарольд должен стать спутником жизни Драко. Правда, пока не понятно, что имелось ввиду под покровительством Смерти, но, думаю, мы это со временем узнаем. Однако, если это так, то получается, что у Ричарда активен ген Песочника, а он, как сказано в рукописи, ничего хорошего в себе не несёт. Это второе. Кроме того, я начинаю подозревать, что Ложное Светило — это наш Светлейший.

— А третье? — побледнела Лили.

— А третье, мы должны натаскать двух мальчишек в боевой магии, — рявкнул пожилой маг, — Если Ричард действительно Песочник, то весь магический мир оказался в одной большой луже, если только это она, а не что-нибудь посолидней.

[Selena_Muun]

Глава 11, в которой скелеты в шкафу

Джеймс хорошо помнил, что Нарцисса принадлежала Тёмному Роду, да и Малфоев тоже считали таковыми, но Драко… Светлый, да ещё и Целитель? Этого Поттер понять не мог. Его размышления полностью совпадали с думами Сириуса, который смотрел на аристократа — все же Нарцисса его кузина. В отличие от Джеймса, он хорошо помнил, что его род в своих генах светлого наследия не то что не имел, ему просто неоткуда было там появиться. Ведь по одному из преданий рода, их родоначальник не человек, а существо из какого-то Тёмного Мира, который влюбился в земную девушку.

Марволо же таким же взглядом смотрел на племянниц, каковыми привык считать и Лили, и её сестру. Он хорошо знал, что наследие Слизеринов у девушек всегда было спящим, доказательством этого в своё время стала Гвендолин. Неожиданно он застонал, поняв, что допустил ошибку, когда решил проверить несколько лет назад Лили, которая при их первой встрече рассказала, что у её сына открылся дар змееуста. Он тогда просто проверил её на принадлежность к роду Слизеринов, что и подтвердил ритуал, показав, что Лили — потомок единственного сына Салазара, и что наследие у неё от отца-сквиба. Почему же он, старый дурень, не узнал все о семье ее матери?

— Гвен, можешь рассказать о семье своей матери? — попросил Марволо.

— Извини, дядя, но мы о ней ничего не знаем, — виновато посмотрела на него хозяйка дома. — Мама была приёмным ребёнком в своей семье, и, насколько я помню рассказ бабушки, они удочерили её прямо в роддоме, так как её мать скончалась, едва разрешившись от бремени. Кто её биологические родители, ни ей, ни нам с Лили так и не удалось узнать, хотя мы даже нанимали лучших детективов. Единственное, что удалось узнать — это то, что когда мама попала в родильное отделение, при ней нашли кулон. Бабушка забрала его из больницы вместе с мамой, посчитав, что хоть что-то девочка должна иметь на память о своей настоящей матери. Я сейчас его принесу, — произнесла она поднимаясь с насиженного места рядом с Гонтом и на несколько минут покинула комнату, чтобы вернуться с красивой резной деревянной шкатулкой, которую она отдала Марволо.

Марволо достал кулон, и стал его придирчиво рассматривать. Кулон был простым, выполненным из серебра, а единственным изображением на его крышке был василиск. Вот только Марволо хорошо помнил питомца Салазара, которого при первой же возможности переправил в своё родовое поместье. Рисунок на кулоне ничего общего не имел с тем василиском, который теперь обитал во владениях Гонтов. Марволо внимательно рассматривал кулон, одновременно перенося рисунок на альбомным листок. Какая-то мысль вертелась в его голове, но все время от него ускользала.

— Что же не так в этом рисунке, — Марволо даже не заметил, как произнёс это вслух.

Сириус подошёл к нему и, взяв в руки иллюстрацию, так же стал его изучать. В отличие от Марволо, он уже видел похожее существо в одной из книг в Блэк-мэноре. Поэтому ему ничего не стоило понять, что данное животное к василискам не имеет никакого отношения, хотя сходно по внешним чертам — василиск и это существо принадлежат к одному семейству. Мутация? Нет, это вряд ли.

— Кричер, — Сириус решился вызвать эльфа, чего раньше никогда не делал.

— Молодой хозяин звал Кричера, — спросил эльф, едва появившись перед ним.

— Принеси из мэнора книгу, в которой описываются все магические существа, включая те, что уже считаются вымершими, — приказал Сириус и через несколько минут беглым взглядом просматривал старый потрёпанный фолиант, останавливая иногда взгляд на прилагающихся к статьям изображениях. Наконец он смог найти то, что искал: иллюстрация из книги была точной копией изображения на кулоне.

Сириус начал внимательно читать описание существа и первым, что ему бросилось в глаза то, что автор книги ни разу не назвал существо василиском. Он лишь сделал пометку о том, что с ними у него исключительно внешнее сходство. Описание данного вида было составлено по материалам группы известных палеонтологов-магов, которые специализировались на вымерших животных и растениях, с целью найти способ дать им всем новую путёвку в жизнь. Палеонтологи дали ему название Raptor mons. Находка была найдена в карстовой пещере, к удивлению учёных она хорошо сохранилась благодаря микроклимату пещер, где даже летом температура оставалась ниже нулевой отметки. К сожалению, вся остальная информация — лишь догадками и предположения учёных.

Потомок рода Блэк вздохнул, и попытался вспомнить одно довольно энергоёмкое заклинание, которое позволяло узнать о наследии мага в тех случаях, когда нужной информации им не находилось. Зная, что Северус всегда носит с собой портативную аптечку с зельями, он попросил своего супруга быть наготове, чтобы тот влил в него восстанавливающее зелье.

— Etiam aperire secretum hereditátem, — небесно-голубой луч сорвался с палочки Сириуса и ударил прямо в спину Лили, — Sit veniet clam.

Как и ожидалось, женщина даже не шелохнулась, продолжая стоять возле двери, словно к чему то прислушиваясь, и только изредка её губы двигались в беззвучных словах. Заклинание же используемое Сирусом действовало незаметно и безвредно, однако не для того, кто его использует.

Тут же Сириус был подхвачен супругом и уложен на диван, стоящий в комнате. Северус сразу стал отпаивать его своими зельями. В это же время в голубом сиянии на журнальном столике появился пергамент, на котором стали проступать строки.

Имя: Лилиан Эванс, в магическом браке — Поттер
Имя Рода: Лилит Колубрум Слизерин
Облик: Горный Раптор
Внешний вид: имеется схожесть с василиском, активное наследие у самок и самцов.
Рапторы — люди гор, настоящий облик которых — ящер крупных размеров (у самцов: вес достигает 110 стоунов, длина — 101 фут, или 33 ярда; у самок: вес — 78 стоунов, длина — 82 фута, или 27 ярдов). Вес и длина ящеров указаны приблизительно, так как у каждой особи свои параметры. Обладают возможностью становиться людьми и иметь от тех потомство.
Раптор Лилит: длина — 49 футов, вес — 55 стоунов (наследие полуактивно).
Потомство: двое детёнышей, один с активным наследием Раптора. Наследие наступает в 17 лет по возрасту людей.

— Выходит, что Гарри входит в наследие Раптора? — спросил кто-то, пытаясь переварить полученную информацию.

— Но об этой расе ничего толком-то и не известно, — нахмурился Марволо. — Нет даже документов, в которых бы имелась информация о ней.

— Кстати, Люциус, — едва придя в себя, Сириус обратился к Малфою, — как так получилось, что Драко оказался Светлым Целителем? В нашей семье светлого наследия попросту не может быть. Может, у тебя предки нагуляли где-то со светлыми?

— Скорее, практиковали введение в род магического существа, — раздался ответ Люциуса. — Светлого Эльфа, если вам так интересно. А что касается того, что нас считают Тёмными, то причина та же, что и у Поттеров, которых все принимают за Светлых.

— Мой сын — Раптор, — пытался прийти в себя Джеймс.
***

В это же время у молодого Раптора проходила самая банальная линька, во время которой он, пока шло вступление в наследие, успел сменить кожу аж три раза. Сейчас он достигал восемнадцати ярдов, а его вес уже приблизился к отметке в пять с половиной стоунов. Все время он проводил, находясь в спячке, просыпаясь только для того чтобы перекусить приличным куском сырого мяса.

В своих снах он видел юношу с серебристо-серыми глазами и волосами, подобными платине. Раптор присмотрелся и заметил, что у него слегка заострённые кончики ушей, которые выдавали в нем эльфа. Он сидел на корточках и с помощью своих сил пытался залечить рану у… единорога. Целитель, как смог понять разумом Раптор. Он не вмешивался, так как сама память подсказала ему, что это кощунство. Вылечив единорога, эльф встал и обернулся. В его глазах появился интерес к Раптору, и он смело подошёл к древнему ящеру. В этот миг они оба поняли, что являются партнёрами друг друга. По телу Раптора прошла волна, и через миг перед эльфом стоял хрупкого телосложения юноша с яркими изумрудными глазами.

— Ты мой, — произнёс зеленоглазый, и… проснулся.

Открыв глаза, Раптор потянулся и превратился в человека. Он чувствовал в доме ещё одного Раптора, самку. Призвав на помощь свои чувства, он понял, что самка Раптора является дарующей жизнь или, на языке людей, его матерью.

Она тут поддерживает его, волнуется, он чувствовал это.

Юноша улыбнулся и с удовольствием покинул помещение, в котором провёл несколько дней.

[Selena_Muun]

***

— Мама, — Гарри знал, что она дожидалась его возвращения за дверью, а потому сразу же очутился стиснутым в крепких материнских объятиях.

— О, малыш, я так волновалась, — ласково, прошептала она поглаживая сына по спине.

— Гарри, — Раптор удивился, услышав своё старое имя, даже больше, поморщился узнав, почти забытый голос отца. Но, подумав, пришёл к выводу, что голос мужчины уж больно напоминает ему одного испанца, который часто бывал в доме тёти и всегда щедро платил за работы Харальда.

— Синьор Алехандро, — Гарри кивнул в сторону мужчины, который торопливо поднялся и непроизвольно сделал шаг к ним, но застыл на месте, когда наткнулся на холодный взгляд.

— Вообще-то, сын, синьора Алехандро не существует в природе, — виновато произнесла Лили, погладив подроста по щеке, — на самом деле, это Джеймс Поттер, твой отец.

— Понятно, — на лице моментально возникла ледяная маска: Гарри так и не смог простить отца за то, что тот его практически выкинул из рода. И вряд-ли сможет.

— Тёмный, как и все Поттеры, — внезапно на лице Поттера-старшего появилась хорошо знакомая Лили, Сириусу и Северусу ещё с Хогвартса улыбка. — Настоящий Поттер.

— Сохатый, ты это о чем? — Сириус подозрительно посмотрел на друга.

— Ты ещё не восстановил свои силы, — подметил Джеймс, — так что Северус, будь другом, наложи на меня тоже заклинание, что Сириус использовал для Лили.

Северус с удовольствием выполнил просьбу друга, так как им двигал интерес, почему Поттеры притворялись Светлыми.

Имя: Джеймс Карлус Поттер, лорд Поттер
Имя Рода: Джеймс Поттер Слизерин
Вид: Магическое существо — Перитий
Облик: Крылатый олень (более точнее: голова оленя с волчьими зубами, большими ветвистыми рогами, копыта на ногах имели твёрдость закалённого адаманта и остроту сколотого обсидиана)
Потомство: двое детёнышей, без данного наследия.

— Джей, это шутка? — поднял взгляд от пергамента Северус.

— Нет, — покачал головой Поттер-старший, — это реальность. Просто во время наших ночных прогулок я частично прятал некоторые детали облика под иллюзией.

— Ну, у вас и семейка, — присвистнул Сириус, — ты Перитий, твоя супруга и один из сыновей — Рапторы. Второй по нашим подозрениям так вообще Песочник. После всего, что мы узнали, я могу заявить, что и род Блэков — Светлый. Два ваших наследия, наверное, настолько тёмные, что с вами-то и ссориться никто не будет.

— Сейчас главное, чтобы старик не узнал обо всем этом, — нахмурился Джеймс. — У меня тоже есть подозрения насчёт второго сына, но это лишь гипотеза, и она ещё не доказана.

— Ты это о чем? — Марволо с подозрением посмотрел на него.

— Вспомни себя в Хогвартсе, и спроецируй все это на Ричарда, — ответил Джеймс.

— Он что, решил, раз из меня Темного Лорда не вышло, так другого найдём? — поперхнулся Марволо. — Он же крестный Ричарда, если не ошибаюсь.

— В том-то и дело, что крестный, — мрачно изрекла Лили. — Что бы Ричард не натворил, он только его слегка пожурит и выпроводит развлекаться с друзьями дальше. Мне месяца два назад Ирма, школьный библиотекарь, письмо прислала. В нем она ненавязчиво интересовалась, зачем Ричарду Альбус дал допуск в Запретную Секцию. Это несмотря на то, что Джеймс просил этого не делать. Самое интересное, что я попросила посмотреть её, какие книги он берет. Но все дело в том, что её ответ меня порядком удивил. Ричард ни одной книги не выносил, словно он работал с ними прямо там.

— Жаль, парня под домашний арест не посадишь, — вздохнул Марволо. — Возможно, у нас бы появился шанс исправить то, что допустил Альбус.

— Мне так вообще с трудом представляется Ричард в роли Тёмного Лорда, — вздрогнула Лили.

Неожиданно их привлекло сообщение хроники происшествий. В нем, молодой журналист рассказывал о том, как в Англии пропадали дети в возрасте до 11 лет, и когда их находили, врачи только разводили руками. Причиной этому было то, что все дети, которых они смогли найти, повзрослели неизвестным способом, словно за несколько дней, повзрослели не на один год. Под конец сюжета, журналист не удержался от вопроса: «Кто же виновен в том, что у наших детей забирают лучшие годы жизни?!».

— Кошмар, — поёжилась Гвендолин. — Такое ощущение, что у них воровали время, но ведь это полный бред, нет даже и способа, чтобы сделать это.

— Обычному магу, возможно, это и не по силам, но вот Песочникам, мне кажется, такое провернуть ничего не стоит, — задумался Марволо. — Жаль, что нам неизвестно, как они это проворачивают, да и найденные нами рукописи умалчивают об этом. В них просто-напросто недостаёт информации. Джеймс, может, твоего сына проверить заклинанием, с помощью которого мы узнали о вашем с Лили наследии?

— Да? — сомнительно произнёс Джеймс. — Марволо, ты вообще как все это себе представляешь? Он дома-то считай и не бывает, пропадает на острове, который я подарил на прошлое день рождение по совету Альбуса. Мне как-то был нужен Ричард, я попытался попасть на него, так там такая степень защиты от вторжения, что Отдел Тайн позавидует. Многих щитов, что раскинуты над островом, даже я не знаю. Это не говоря о куче всевозможных сигналок. Когда Ричард появился дома, то я поинтересовался у него насчёт всего этого. Хочешь знать, что он мне ответил? Щиты и сигналки над островом ставили на пару Дамблдор и Грюм. Про то, что Грюм параноик, каких ещё стоит поискать, не только аврорат знает, но и все министерство.

— В таком случае, условно будем считать, что Ричард является Песочником, — ответил Марволо, обведя всех серьёзным взглядом, — пока не получим доказательство того, что мы все ошибались на этот счёт. Так, народ, предлагаю всем немного отдохнуть, а наша следующая встреча произойдёт в Малфой-мэноре — пора знакомить Гарольда с его будущим супругом.

[Selena_Muun]

Глава 12, в которой дневник

Документация записей найденного дневника принадлежащего некому по имени Мстис­лав Малфой. Несколько листов обгоревшей тетради были найдены в остатках сожжённого дома когда-то числившегося среди богатств рода Малфой на окраине восточной Сибири. Дальнейшие подробности местонахождения данной реликвии были утаены семьей с целью сохранения полученной информации внутри узкого круга лиц, непосредственно принадлежащих к роду Малфой.

Перевод исполнила Керридуэн Эстель Малфой.

…1 мая 14… (более точная дата неизвестна)

Сегодня день был таким же как и обычно. С утра проснулся, позавтракал, ну и конечно же в который раз поссорился с отцом, стараясь отговорить его от этой затеи, но он как и обычно был непреклонен, стоя на своём, что род нужно разбавить свежей кровью. Да и глупая вера в легенды, что нечеловеческая кровь способна усилить магию рода сыграла не последнюю роль в принятии данного решения. И теперь, стоя перед входом в свою гардеробную, я наследник одного из сильнейших родов Сибири, будущий глава Малфоев, должен выбрать отвечающий моему статусу наряд для встречи с будущей невестой. И с кем? С эльфом. Поправочка: Светлым эльфом. Для справки — они отличаются от домовых эльфов. Намного выше (но всё равно остаются ниже магов и магглов); кто их видел, каждый утверждал, что эти существа обладают неземной красотой; а ещё эльфы - дети магии, как и все остальные магические существа. Всё их существование положено на магии, каждая клеточка тела пропитана ею. Именно по этому они редко вступают в брак с другими расами, что уж говорить о обычных людях. Всегда гордые и холодные к окружающему их миру, никто даже не ожидал, что в этому году сам владыка эльфов предложит руку и сердце своей дочери, да и не кому-нибудь, а самому достойному магу из людей. Конечно же мой отец не мог пройти мимо и не воспользоваться настолько редким шансом ввести в свой род мало того что магическое существо, так ещё и принцессу светлых эльфов. Но… они всё равно остаются эльфами, а значит бедная эльфийка. Отец вряд-ли когда-нибудь увидит в ней невестку рода Малфоя. На большее, чем на звание матери следующего главы рода она может не рассчитывать.

Строгое «сын», донёсшееся из коридора, заставило меня поторопится и уже наконец-то выбрать, в чем же мне сегодня идти на смотрины, да и кому ещё выпадет такой шанс побывать в замке светлых? Остановив свой взор на строгих брюках серого цвета и белой рубашке, после накинув сверху жилетку под стать брюкам, подхватил мантию и выбежал из комнаты. Отец уже ждал в гостиной… (дальнейшие описание происходящего невозможно разобрать)

… красавицей. (прерванная запись начиналась на этом слове) Она не была высокой. Стандартной высоты для её рода, но из-за этого она была только более изящнее и хрупче, и… казалось будто сейчас все законы гравитации просто перестанут существовать, и она взлетит. Будет парить под потолком окидывая зал своим тёплым взглядом серых, как ранний туман глаз. Её длинные волосы сотканные из сотни звёзд, будут развеваться и сверкать ярче Луны. Да что там даже ночное светило не могла сравнится с красотою эльфийской принцессы… (На этом запись под вышеупомянутой датой заканчивается).

22 марта 1454

Мой отец кажется сошёл с ума. Он отказывается верить, что наша с Аделит дочь на девяносто процентов эльф. Он был уверен, что человеческая кровь должна быть сильнее и во всём обвиняет мою жену. Говоря, что это она, всё она, наложила на наследницу, какие-то свои чары, чтобы малышка Розалит никогда не стала истинным Малфоем. И…

Он хочет, чтобы я развёлся, а эльфийка вернулась в свой дворец. Конечно же эта новость буквально поставила мою любимую на колени, заставляя её умолять моего отца не делать этого, ведь если это случится на эльфийке появится клеймо развода. Она будет опозорена перед своим родом, и уже никогда не сможет выйти замуж. Магия просто не позволит. Такова плата магических существ за безграничную магическою силу. Они способны любить и вступать в брак только один раз в жизни. Второго шанса не дано.

И что мне теперь делать? Как защитить любимую, если я даже сам себя защитить не способен? Буду перечить - отец лишит наследства, и тогда у меня не будет чем содержать семью, и мы снова окажемся в беде. Соглашусь, моя любимая будет страдать, и я больше не смогу её увидеть. Никогда.

(Запись прервана)

Он не оставил мне выбора. Я знаю, что поступаю плохо оставляя дом в котором родился, где вырос и получил имя, но у меня просто нет выбора. Я не смогу отказаться от той, которую страстно полюбил всем сердцем. Да и как я смогу лишить свою маленькую Розалит материнской любви?

(Дальнейшая информация недоступна, по причине не нахождения остатков. Следующее, что удалось найти археологам семьи Малфой среди обгоревших вещей рядом с остатками дневника, это уцелевший документ о продаже небольшого участка на территории Великобритании).
***

Многоуважаемый Лорд Люциус Абраксас Малфой,

беспокоят Вас из банка Гринготсс по причине пробуждения оставленного завещания несколько веков назад Вашим предком, имя к сожалению утаено. Прошу навестить нас в ближайшее удобное для Вас время.

С уважением к Вашему роду, поверенный семьи Малфой Виндальв.

Люциус вздохнув отложил пергамент на стол. Конечно же он знал об этом завещании, каждый носивший в своём имени «Малфой», должен знать. Такова была плата его рода перед эльфами.

Желая сохранить свой брак, когда-то его предок, просил разрешения увести свою любимую из Сибири в другую страну, туда где их не найдут. Конечно же король потребовал плату, ведь буквально соглашался на конец королевского рода, так как юная Аделит была единственной наследницей короля. И как ни странно именно черты эльфийки стали отличительным знаком вновь возродившегося, но уже на территории Великобритании рода Малфой. Платиновые волосы, острые скулы, и пронзительные серые глаза сохраняются в роду блондина уже несколько веков и не важно кто войдёт в род.

Переведя взгляд на чистый лист бумаги, Люциус прикидывал, что же для него будет лучше, узнать содержимое пробудившегося наследства сегодня, или же отложить на другой день. Решив, что откладывать всё равно нет смысла, и рано или поздно ему придётся навестить магический банк, и узнать что же приготовила ему судьба выбрав именно его время, для исполнения желания короля, он накинул на себя мантию и через камин отправился прямиком в Гринготсс.
***

Гоблины блондина встретили на удивление радушно, если не считать презрительного взгляда и полного игнорирования на вопросы Лорда, но по крайней мере первый попавшийся в поле зрения свободный гоблин ответил на приветствие и обещал лично сопровождать Люциуса в кабинет его поверенного.

— Лорд Малфой, здравия и богатства Вашему роду, — старый гоблин приветливо протянул руку, которую не медля крепко пожал блондин, с холодным равнодушием отвечая:

— Пусть золото льются в Ваших сокровищницах, уважаемый Виндальв.

— Прошу, присаживайтесь, — указывая на стул напротив предложил гоблин, — Принеси сюда малое хранилище 12, — строго бросил он до сих пор стоявшему в дверях более молодому гоблину, после чего снова обратился к блондину, — Как поживает юный наследник? — спросил он, как-то по другому глядя на Малфоя-старшого. Такой вопрос, конечно же удивил лорда, ведь как правило, сотрудники Гринготса никогда не интересовались жизнью волшебников, даже будучи с ним близко знакомыми.

— С чего вдруг Вас интересует жизнь моего сына? — не помедлил Люциус озвучить свою заинтересованность странным поведением поверенного.

— Как же? Ведь именно Ваш сын сыграет не последнюю роль в исполнение завещания, — усмехнулся гоблин демонстрируя неровный ряд пожелтевших зубов.

— Что Вы имеете ввиду? Разве… — договорить резко поднявшемуся со своего места блондину не дала открывшаяся дубовая дверь и появившийся от туда тот самый гоблин, что недавно служил провожатым для Малфоя, неся на руках довольно внушительных размеров сейф.

— Прошу, — раздражёно бросил маленький сотрудник банка, и быстро удалился из кабинета.

— Ну вот. Сейчас мы узнаем судьбу Вашего наследника, — насмешливо проговорил господин Виндальв подходя к хранилищу.

— С чего Вы взяли…?

— Шшш, не мешайте, — шикнул на него гоблин, на мгновение прервавшись от нашептывания странным языком не менее странных слов, после снова вернулся к напеванию заклинаний. Остановился он только спустя три минуты, — Довольно сложно запомнить код для столь древнего хранилища, — вздохнул он открывая толстую дверцу, и доставая от туда сверток состоящий из небольшой серебряной шкатулки, и привязанного к ней пергамента.

— Что это? — как зачарованный спросил Лорд разглядывая тончайшей работы, безусловно принадлежавшей эльфам изделие в руках гоблина.

— Ваше наследие, и одновременно наказание, — съязвил Виндальв развязывая тонкую ленту и тут же беря в руки пергамент, — Сами прочтёте, или это должен сделать я?

— Я сам, — потребовал блондин вырывая свиток из рук гоблина.
***

Я, ниже подписанный, Мстислав Малфой этим завещанием призываю всех к роду Малфой принадлежащих соблюдать данное указание, и предстать пред судом старших рода Делорен. Судить будут и судим будет младший из рода, и пусть с достойной светлых эльфов гордостью, примет он судьбу предписанную ему.

День на третий после выбора избранника в спутники жизнь, явится он должен в дом славных Долерену, что стоит на окраине Сибири.

Таков мой указ, таково желание последнего из рода Делорен, и пусть выдержит он сквозь года и века, во время назначенное не мной, должен он быть приведён в жизнь.

[Selena_Muun]

Глава 13, в которой Люциус Малфой

Люциус устало потёр переносицу и поудобнее устроился в кресле, закинув ноги на чайный столик и запрокинув голову к потолку. Ему было о чём подумать. Недавно вернувшись из банка, блондин успел несколько раз перечитать полученное письмо, даже достал из сейфа когда-то задокументированный дневник одного из его предков. Нужно было удостовериться.

И вот, спустя, можно сказать, пару часов всяких сравнений, несколько раз перечитав письмо и те пару листов, что свидетельствовали о существовании такого человека, как Мстислав Малфой, он никак не мог решить, как же поступить. С одной стороны, избранник уже был, правда, даже не подозревающий о своем назначении, с другой… Он-то и в лицо будущего зятя не видел, ему было только известно, что юный Гарри — наследник Джеймса. И что ещё хуже, сиятельный лорд даже представить не мог, как на подобную новость отреагирует Драко. Сможет ли он ради благополучия и сохранения семьи пойти на такую жертву и жениться на совершенно незнакомом человеке? И пусть он в браке будет старшим супругом, всё равно Малфой-младший был слишком капризным и упертым, не менее, чем сам Люциус.

— Черт! — уже в который раз за сегодняшний вечер чертыхнулся блондин. Он мысленно пожалел о том, что в своё время настолько увлёкся семейными делами, что совершенно позабыл о, собственно, наследнике, и не заметил, как из него вырос не достойный его рода аристократ, а французская мадмуазель, которую, кроме собственной внешности и благополучия, ничего не интересует.

И сейчас остаётся открытым вопрос, как эту новость преподнести, чтобы в результате обойтись минимальными потерями. Нет, он, конечно, не боялся реакции сына. Пф, ещё чего. Каким бы Драко ни был, отца он уважал. Проблемы начнутся, когда он подключит к своей истерике мать. Вот этого сиятельный лорд, как бы смешно это не звучало, опасался больше всего. Нарцисса настолько любила своего ребёнка, что ради одной его улыбки готова была горы свернуть, разве какой-то там муж может стать препятствием? Люциус был уверен: стоит Драко попросить, и даже мнимый Тёмный лорд станет белым и пушистым, лишь бы больше не испытывать на себе гнев этой женщины. Когда она хотела или, точнее, когда ей это было выгодно, Леди Малфой могла выдвинуть такой аргумент в свою защиту (или, как в нашем случае, в защиту Драко), что любой адвокат бы позавидовал. Для неё не составит труда оспорить брачный договор, и даже больше — после ее слов он будет выглядеть не иначе как исключительный вред для семьи, и тогда уже никакие гоблины не помогут. И плевать, что из-за этого род Малфоев может лишиться своего имени и магии, если Драко будет против, ни на какую свадьбу рассчитывать не придётся. А это значит, что у блондина нет иного выбора, кроме как умолчать и, возможно, для начала даже спросить совета у самого жениха (или невесты?). Но так как тот в настоящее время отсутствует, единственным спасением из сложившейся ситуации, как ни странно, стала бывшая магла, родная тётя Гарольда, Гвендолин Колубрум, в прошлом Петунья Дурсль.

***


С леди Колубрум Люциус познакомился совершенно случайно, когда несколько лет назад она вместе с Лили и маленьким Гарри гуляла по Косому переулку. Тогда же состоялась его первая и последняя встреча с, как в последствии оказалось, будущим зятем. Мальчик ему сразу понравился. Несмотря на небольшой возраст, он вел себя как подобает подрастающему аристократу. Учтиво и со вкусом. Вежливо отвечал на задаваемые вопросы, немного язвительно задавал собственные. Люциус до сих пор с содроганием вспоминает ответ мальчика, когда он случайно оскорбил Петунью. Ну что поделать, маглов он как не мог терпеть, так и не может, и это, наверное, уже не изменится.

«Лорд Малфой, Вы уверены, что вправе осуждать маглорождённых, в которых Магия заложила основу для создания, позвольте заметить, нового поколения чистокровных магов, при этом не имея чистой крови у себя самого?» — в то мгновение такой ответ вызвал у блондина как минимум ступор, и как максимум шок. Как он мог знать? Верно, никак, но ведь говорил так уверенно, словно знал больше, чем полагается. Неужели полагался на детское везение и ляпнул первое пришедшее в голову?

Тогда от позорного обморока его спас весёлый смех Лили. Она мягко отругала мальчика, чтобы тот не говорил плохо о чистокровных магах, в отличии от её сестры. Та только погладила сына (Люциус тогда подумал, что Гарри сын Петуньи) по голове и, не сводя взгляда с лица блондина, сказала, что малыш начинающий художник, у него богатая фантазия, и не стоит обращать внимания на его слова. Сколько было истины в её словах, Люциус смог понять только недавно, после разговора с Джеймсом, когда выяснилось, что у того был ещё один сын, и воспитывали его в семье сестры Лили. Мальчик был магом, и очень сильным магом, раз смог рассмотреть его, Малфоя, магическое ядро и увидеть там чужеродное магам. Что не могло не радовать и было жирным плюсом в пользу Гарольда, учитывая, что в ближайшем будущем им предстоит породниться.

Больше ему не представилось шанса увидеть юного художника, поэтому не удивительно, что всё это время он считал его маглом. Однако, те слова мальчика ещё долго не могли оставить блондина в покое, так что, не выдержав, Малфой переступил через собственную гордость и отправил Петунье Дурсль письмо с искренними извинениями, просил о встрече, чтобы извиниться лично. Таким образом началась их… хоть и не дружба, но однозначно приятное общение, настолько приятное, что он имел возможность однажды навестить дом блондинки. В тот день (приблизительно в середине учебного года) он узнал, что Гарольд учится во Франции, и, увы и ах, но встретиться они не смогут, однако Петунья дала ему порт-ключ в их дом, сказав, что он может навестить их в любое удобное время. До сегодняшнего дня у Люциуса и мысли не было воспользоваться им, так как воспитание Абраксаса Малфоя просто не позволяло, чтобы кто-то, тем более магл, хотя бы на мгновение подумал, что он навязывается.

***


Разглядывая небольшой кулон в виде вьющейся змеи с глазами из изумрудов, он думал, будет ли правильным использовать его сейчас. Всё-таки с Петунией он уже давно не общался. Помнит ли она его вообще или уже забыла, как о случайном знакомом?

А, была не была!

— Портус, — решительно произнёс он заклинание, покрепче сжимая кулон. Внизу живота уже привычно неприятно скрутило, к горлу подступила тошнота, а в следующее мгновение он с облегчением чувствует под ногами твёрдую поверхность.

Несмотря на то, что размеры коридора, в котором он оказался, были не самыми большими, здесь оказалось довольно просторно. Лестница, ведущая на второй этаж, за спиной дверь, шкаф для верхней одежды в углу, там же место и для обуви. Удивленно приподняв бровь, когда он заметил около двери несколько пар обуви, однозначно принадлежащих не семейству Дурсль, Люциус осторожно снял свою и положил рядом с остальными. Стараясь не шуметь, блондин подошёл к двери, ведущей в комнату, из которой доносились голоса.

— Etiam aperire secretum hereditátem, — услышал Люциус слова незнакомого заклинания, а в следующее мгновение увидел, как в спину застывшей возле деревянной двери (его глаза округлились) Лили летит небесно-голубой луч, сорвавшийся с палочки Сириуса. — Sit veniet clam, — тихо закончил брюнет, без сил оседая на пол.

Малфой, казалось, даже забыл, как правильно надо дышать, потому что следующее потрясло его настолько, что он пожалел, что не захватил с собой успокоительное. А рассчитывать на Северуса, который в это время, не жалея своих маленьких запасов, отпаивал бессознательного Блека, не стоило.

Лили, до этого ещё окутанная голубым сиянием, даже не двинулась с места, а Сириус Блэк, тем временем взял в руки появившийся на столе пергамент и устало зачитал вслух его содержимое. С каждым словом, с каждым отблеском удивления в глазах присутствующих, Люциус начинал сомневаться, а туда ли он вообще попал? Или, может, Петунья решила его таким образом наказать и специально отправила в гнездо, где беспрепятственно разгуливает самка Раптора.

О, об этих существах он наслышан. Не раз его в детстве грозились отправить в горы к этим людям и принести в жертву. Пусть они всего лишь не более чем легенда, но это легенда, которая имела место быть. И сейчас перед его глазами стоит женщина, которую он знает чуть ли не всю жизнь.

— Выходит, что Гарри входит в наследие Раптора? — вывел его из размышлений голос… Джеймса?

— Но об этой расе ничего толком-то и не известно, — недовольно нахмурился темноволосый мужчина. Люциус только мысленно пожал плечами, распознав в нем своего старого друга, Тома Марволо. Сил удивляться уже не было. Ещё немного, и он с радостью присоединится к Сириусу на диване. — Нет даже документов, в которых бы имелась информация о ней.

— Кстати, Люциус, — едва придя в себя, обратился к новому гостю Блэк, не сводя с него насмешливого взгляда, — как так получилось, что Драко оказался Светлым Целителем? В нашей семье светлого наследия попросту не может быть. Может, у тебя предки погуляли где-то со светлыми?

— Скорее, практиковали введение в род магического существа, — тихо ответил Люциус. Он бы мог съязвить, как обычно, или уйти от ответа, но совершенно не было для этого настроения, да и присутствующие здесь маги вряд ли позволят ему увильнуть от ответа или тем более соврать. — Светлого Эльфа, если вам так интересно. А что касается того, что нас считают Темными, то причина та же, что и у Поттеров, которых все принимают за Светлых.

[Selena_Muun]

Глава 14, в которой много боли

Увлечённые разговором, маги не сразу заметили исчезновение Гарольда из комнаты, который, к слову, как только разговор пошёл о его брате, решил уйти, справедливо посчитав, что, если и будет что-то, что ему ну прям не хочу, а нужно знать, тётя Петунья знает, где его найти. А именно на заднем дворе, куда юноша собственно и направлялся. У него там было своё тайное место. Старый дуб, где за густой листвой он мог спрятаться от лишних глаз и побыть наедине.

В голове тут же всплыло воспоминание, сколько шоколада ему стоило молчание Дадли, чтобы тот «случайно» не проболтался в присутствии тёти или дяди о его существовании. Находилось то дерево как нельзя кстати в самом конце сада, куда мало того, что и добираться минут десять нужно, так ещё и лучи солнца попадали только в моменты заката, но это скорее был плюс, чем минус, что заставляло маленького Гарри частенько прибегать сюда если не по причине пейзажа, то просто чтобы полюбоваться заходящим солнцем и побыть самим с собой. Таких случаем, как ни странно, было неисчислимое количество раз. И когда Лили вот уже больше месяца не появлялась, именно это старое дерево стало его собеседником, и… даже когда тятя Петунья впервые рассказала о его наследии, именно это место стало тем, кому он доверил свои мысли и излил душу, оставив всё здесь без остатка. Как ни странно, но это всегда работало, и он снова мог возвращаться в дом сестры матери весёлым и беззаботным, любящим рисование мальчиком. А сейчас… Сейчас он уже смирился. Смирился с тем, каким чудовищем на деле оказался.

Юноша уверен, что в целом мире найдутся миллионы людей, мечтающих заполучить в свои руки подобную силу и ту мощь, что досталась ему. Один его глаз сродни проклятию Авады, способен убить человека на месте, если не уметь себя контролировать, а уж о наследии Слизеринов и упоминать не стоит. Артефакторика и Боевая магия, наверное, были самыми безобидными дарами, и то не факт, что, опять же не потеряв контроль, он не причинит вред окружающим, например, каким-нибудь боевым заклинанием, или же в минуты горя не сотворит какой-нибудь артефакт массового поражения.

И зачем ему только эта сила? Чтобы исполнить это треклятое пророчество и остановить брата? Но что, если дракон, описанный в пророчестве, встанет на сторону Песочника? Что тогда? Конец? И сила ему тогда даже не поможет? Смысл-то от неё тогда какой? Если всего лишь из-за решения какого-то ящера он не сможет защитить своих родных и близких? Почему в таком случае сила, доставшаяся ему по воле случая, не досталась кому-то другому, более умелому? Ему-то она не нужна, ему нужны бывалые спокойные деньки, когда о пророчестве не было известно, когда его наследие спало, и он мог спокойно наслаждаться рисованием, радуя окружающих разноцветными картинками и незамысловатыми карикатурами.

Тихое «Мяу», донёсшееся со стороны, а после и нежное прикосновение мягкой шерсти к щеке, заставили парня вынырнуть из грустных мыслей и поднять голову на рыжее создание, которое так осторожно к нему ластилось, безмолвно прося поласкать себя, что Анри и сделал. Нежно улыбнувшись, он поднял кошку на уровень своих глаз, заглядывая в жёлтые глаза напротив.

— Красавица, ты случайно номером не ошиблась? Я ведь тебя и убить ненароком мог, — вздохнул юноша, усаживая прильнувшую к его животу кошку на колени и запуская в густую шерсть животного пальцы, наконец-то обратил внимание на окружающий его мир, да так и застыл, не в силах пошевелиться.

Время-то как раз шло к закату, и солнце уже готовилось скрыться за горизонтом, окрашивая всё вокруг последними лучами в красно-золотистые цвета. Словно завороженный юный художник следил, как уходящее золото сливалось с летней зеленью листьев и сероватым цветом крыш домов, создавая совершенно новые оттенки, доселе никем неизведанные. А потерявшиеся лучи в редких проплывающих облаках только дополняли красочность картины.

Анри даже не заметил, как в его руках появились тетрадь и самый обычный карандаш. Не заметил он так же и то, что эти самые принадлежности для рисования достал буквально из ниоткуда, преобразовав их из самой обычной пролетавшей мимо пылинки.

Мягкими серыми линиями на бумаге появлялись образы, один за другим постепенно соединяясь в один единственный черно-белый рисунок. И как только на картину легла последняя деталь, юноша смог облегчённо вздохнуть и уже свежим взглядом взглянуть на зарисовку. Немного нахмурившись, он внимательно всматривался в каждую деталь, с каждой секундой всё больше и больше склоняясь к мысли, что чего-то не хватает. Снова посмотрел на уже почти скрывшееся солнце, стараясь найти упущенное. И словно по мановению чьей-то руки, прежде чем последние лучи полностью исчезли, в мыслях юноши всплыл чей-то образ. А именно образ белокурого юноши, серебро глаз которого блестело пуще прежнего в красно-золотом сиянии. Стараясь не упустить наваждение, юноша с еще большей скоростью продолжил работу, стараясь зарисовать недостающий элемент.

Взглянув на своё маленькое творение, он грустно улыбнулся. Сколько раз он вспоминал того мальчика? А сколько раз он представлял себе его же взрослым юношей? Да наверное, каждую ночь он видел его во сне. И каждый раз он плавной походкой подходил к нему. Показывая тонкую талию, длинные ноги, изящными ручками дотрагивался до его лица и после растягивал тонкую линию губ в нежной улыбке. Анри уже и не вспомнит, сколько раз тонул в его серебристых омутах, хоть и не наяву, но казалось, что, утонув один раз, он уже не сможет из них вынырнуть. А сколько раз он мечтал запустить руки в мягкие белоснежные волосы, пропускать шелковистые пряди помеж пальцев? Даже сейчас он мечтал, что однажды встретит белокурого принца.

***


Резкий шорох из стороны, а после не менее резко выпрыгнувшая доселе спавшая в его руках кошка, заставили юношу сначала вздрогнуть, а потом и вовсе резко вскочить (благо ветка, на которой он сидел, была толстая и вполне позволяла свободно двигаться). От резкого движения очки, и так не слишком крепко держащиеся на носу, слетели. Мерзкое шипение кошки заставило совершенно автоматически обернуться вслед недовольному животному, и в то же мгновение, когда жёлтые глаза встретились с изумрудными, юноша почувствовал, как по телу пробежалась стая мурашек, собираясь в глазах, а точнее в зрачках, которые приняли вертикальное положение. Анри только и успел уловить, как шерсть на теле рыжего создания встала дыбом, и всё… Маленькое тельце издало последних вздох, прежде чем полностью замереть и превратиться в камень. Быстро, начиная от кончика хвоста и заканчивая концами усиков, покрываясь каменной скорлупой.

— Ого, — восхищённый голос вырвал парня из оцепенения. Быстро спрыгнув и стараясь не смотреть на неожиданного гостя, на ощупь найдя очки (дядя Том на пару с Северусом специально создал их для него, чтобы блокировать пока что не полностью взятый под контроль дар), брюнет впервые посмотрел на вновь прибывшего.

— Ди? — удивлено уставился на кузена, который с насмешкой смотрел на неожиданное творение волшебника, однако Анри видел в голубых глазах, за стеной поддельного восхищения, страх. Блондин боялся того, чему только что стал свидетелем. Да и кто бы не испугался, зная, что твой родственник в любой момент может отправить тебя на тот свет, оставив от тебя только камушек.

— Не-неплохо получилось, — что есть силы стараясь сохранить спокойный тон, юноша поднял статую на руки. — Тяжёлая. Ты действительно превратил её в камень?!

[Selena_Muun]

— Прекрати, — рыкнул брюнет, отворачиваясь. — От твоего поведения мне только больнее, — пытаясь удержать слёзы отчаяния, с мольбой в голосе выкрикнул он.

— Прости, — тут же попытался оправдаться Дадли, — я просто в шоке.

— Можешь рассказывать сказки своим друзьям, а не магу. Мне достаточно посмотреть на тебя, чтобы увидеть твой страх, — хмыкнул парень.

— Всё не так…

— Я не осуждаю тебя, — улыбнулся художник, наконец-то решившись посмотреть на кузена.

— Я же сказал, что не боюсь тебя, — попытался возразить юноша, однако снисходительная улыбка на лице брюнета ясно показывала, что ему не поверили и даже не собираются верить.

— Это нормально бояться чего-то столь опасного и… — договорить ему не дал неожиданно прилетевший в челюсть кулак.

— Придурок, — Дадли в одно движение оказался восседающим на Анри, — упрямый… — кулак у Большого Ди всегда был тяжёлым, поэтому неудивительно, что из нижней губы сразу же полилась кровь от удара, — …эгоистичный… — ещё один удар, и парень был уверен — завтра под правым глазом будет хороший такой фонарь, — …излишне самостоятельный ублюдок, который, кроме своего нарисованного мира, не видит реальности, — удары лились один за другим. Дадли не жалел, полностью захваченный единственной мыслью выбить всю ту дрянь, что засела в голове его милого кузена. Очки, уже давным-давно разбитые в вдребезги, валялись где-то в стороне, а Анри только послушно принимал удары, понимая, что подобное он заслужил. Не сказать, сколько минут длилась их небольшая потасовка, в которой брюнет выступал грушей, однако, как только на полностью покрытое кровью лицо брюнета упала первая слеза, занесённая для следующего удара рука тут же оказалась перехвачена, а не совсем маленькое тело блондина подмято под брюнетом. Слезы из синих глаз текли непрерывным ручьём. — Ты хоть представляешь, как мы с мамой волновались, когда думали, что ты навсегда застрянешь в шкуре змея, сволочь неблагодарная?

— А кто просил вас волноваться? — из глубин сердца всплыла такая злость, какой ему ещё не приходилось испытывать. Волновались? Да что они вообще понимают? Они знают, что ему приходится переживать? Они даже представить себе не могли, что, будь его воля, он бы без раздумий остался в теле животного. Всё равно лучше, чем быть чудовищем с человеческим обличьем, когда никто ничего не подозревает, видя в нём безобидного художника, в любой момент может лишиться своей жизни. Почему он не может быть обычным человеком? Почему? Разве мало ему пришлось пережить?

В детстве родители отказались, отец чуть не лишил имени, а что теперь? Кому он будет нужен теперь? Кроме как для убийства собственно брата, никому…

— …ри, — а что будет потом, когда он, подчинившись заранее предписанной судьбе, станет братоубийцей? Его тоже объявят опасным? Зачем ему такая жизнь?

— Анри… — хриплый голос, еле ворвавшийся в затуманенный разум, заставил опомнится. Глаза больше не застилала пелена ярости, и брюнет смог вернуться в реальность. А реальность его ждала такова, что он, никогда до сегодняшнего дня и мухи не обидевший, сам опустился до рукоприкладства. И теперь его кузен был не лучше его самого. Верхняя губа кровоточила, два зуба с корнями выбиты, и под левым глазом уже сверкал внушительный фонарь. Красавец, ничего не скажешь.

— Извини, — опомнившись, Анри резко поднялся на ноги, протягивая руку, за которую тут же ухватился Дадли, поднимаясь следом.

— Выпустил пар?! — хмыкнул блондин, сплёвывая кровь вместе с ещё одним зубом. Брюнет покраснел, опуская голову:

— Извини.

— Хватит извиняться, — прошипел Дадли, осторожно притронувшись к разбитой губе. То ли от негодования, то ли от боли, но блондин был явно недоволен, раз его так перекосило.

— Извини…

— Поттер… — не будь он сам избит, точно бы ещё раз набросился на недальновидного кузена.

— Я уже давно не являюсь Поттером, — огрызнулся Анри, рукавом стирая кровь с лица.

— Ошибаешься, — хмыкнул Колубрум-младший, поднимая с земли разбитые очки. — Держи. Вряд ли их получится починить, но они тебе и не нужны.

— Спасибо, Большой Ди, — забирая у кузена свою вещь. Хотя они ещё не успели стать его. Крёстный -то от силы день назад ему их вручил.

— Всегда пожалуйста, — схватив брюнета, Дадли с удовольствием растрепал тому волосы, радуясь, что его обожаемый младший братик прекратил хандрить. — Я тебе, кстати, сейчас мстить буду за разбитый нос, — остановившись, неожиданно серьёзным тоном пригрозил он. Брюнет от неожиданности и сам прекратил смеяться и, удивлено подняв голову, заглянул в голубые глаза. — Тебя, братишка, женить собрались. Через неделю встречаешься с женишком своим.

— Что?

[Selena_Muun]

Глава 15, в которой Ричард на острове

Тик-так, тик-так, тик-так…

Под равномерное тиканье часов Ричард Поттер, в узком кругу ныне более известный как Часовщик, с предвкушающей улыбкой на бледном, без единого намёка на естественный для юноши его возврата румянец, лице проследил за песчинками, плавно осевшими на дне колбы.

— Ещё немного, — подняв взгляд чуть выше, туда, где находилась оставшаяся крошечная часть того песка, что лежал в нижней части часов, прошептал юноша. Всего несколько песчинок, каждая из которых обозначала часть жизни. Казалось, что вот-вот и они упадут, полностью заполняя собой древний артефакт.

— Ты неплохо постарался, Альд, — Ричард обернулся на звук открывающейся двери. В проёме стоял темнокожий молодой парень. Хотя какой он молодой? Пусть внешне ему не дашь больше двадцати, Ричард-то знал, что этому «юноше» уже давно за сотню перевалило.

Как и его сородичи, мужчины из Северной Америки, Альд был высоким, два метра с хвостиком, и с соответствующими росту габаритами. Темнокожий, без единого волоска на голове, но с маленькими усиками вокруг пухлых губ. Чуть длинноватый нос и тёмно-карие, почти чёрные глаза, которые сейчас недовольно щурились, обещая испепелить мальца на месте.

— Если бы использовали обычных детей, то они бы уже давно были полными, — недовольно прошипел он на «как бы» друга.

— Я против, — непреклонно возразил Поттер, — и ты обещал больше не возвращаться к этой теме, — чуть сильнее сжав тонкое стекло, блондин еле сдержал себя, чтобы не врезать товарищу. И плевать, что он в разы старше его, и опыта по управлению своей силой у него больше.

— Может, тогда стоит наладить отношения с матерью? Хотя какие отношения? Она ведь не простит твои проступки, — ухмыльнулся мужчина, безжалостно пользуясь слабостью мальчишки. Да, нелюбовь Лили к своему младшему сыну была больной темой для Ричарда. Он не мог принять того факта, что эта женщина предпочла ему, почти всесильному магу какого-то сквиба, у которого даже имени рода нет.

— Альд… — прорычал юноша. Синий цвет в его глазах залился золотом, а песчинки в часах вдруг закружились вихрем. Однако темнокожий продолжал невозмутимо стоять в дверном проёме и насмешливо смотреть на мальчика. — Делай свою работу, — сквозь зубы прошипел Ричард, прикрывая глаза. Только спонтанного выброса магии ему не хватало, — и не забывай, только те, что для нас подбирает мисс Роза.

— Сиротки, бездомные и никаких «нормальных». Это же так плохо — отбирать деток у их родителей. Всё я помню.

— Молодец, что помнишь, — хмыкнул юноша. — Проследи, чтобы и остальные не забыли…

— Не зазнавайся, мальчишка, — вдруг прервал американец, недобро так глядя на юношу, — приказывать будешь своим магам, а не нам.

— Хм? — вопросительно изогнув светлые брови, уставился на него блондин, краем глаза отмечая, что на дно опустились ещё несколько песчинок. — Не понимаю, о чём ты. Вы мои «друзья». А как можно приказывать друзьям? — совершенно серьёзно прозвучавший вопрос ввел темнокожего в ступор. — Тем более, разве я позволил бы магам вот так беспрепятственно разгуливать в МОЁМ доме? Или позволил бы жить здесь? Поверь мне, я не настолько добр, чтобы скрывать от мира сего недоброжелателей его. Так что успокойся. Ведь это благодаря мне тебе не нужно прятаться в своих подземельях. Или предпочтёшь туда вернутся? — невинно поинтересовался юноша.

— Намёк понят, — хмыкнул Альд и, больше не говоря ни слова, быстро покинул комнату. Не сказать, что он ненавидел блондина, недолюбливал — это да, но не ненавидел. Скорее, он замечал в нём ту частицу, которой не было у него самого, ведь Ричард не побоялся своей сущности и, если бы не обстоятельства, кричал бы на каждом углу, какой он сильный, и что находится в его руках. А он боялся. Боялся, что не совладает с собой и причинит вред не только себе, но и окружающим. И пусть сейчас он добровольно калечит жизнь детям, но ведь каждый из тех, кому довелось стать жертвой его магии, и не жил вовсе, так, существовал. Без семьи, без любви… без цели.

Как и он когда-то…

Вечно молодой, обречённый хоть и не на бесконечную, но и без того длинную жизнь. А потом он случайно встретился с этим мальчишкой. Каким ветром его занесло к самим окраинам Мексики, Ричард упрямо умалчивал, однако… Не свались он буквально ему на голову, Альд бы так и не решился вылезти из своего убежища. Так что он был даже благодарен своему юному товарищу.

Но это не меняло того факта, что периодическое обострение самоуверенности выводило американца из себя, и он был бы рад прямо на месте закопать наглеца.

***

До слуха Ричарда донеслось несколько шипящих высказываний:

— Лонгвей прибыл, беги встречать, — пробурчал мужчина достаточно громко, чтобы адресат услышал, — иначе беспорядок, устроенный этим чудовищем, убирать будешь ты, — уже тише добавил он.

Впрочем, Альд преувеличил. Лонгвей не был никаким чудовищем, всего лишь подростком, лет эдак на двадцать старше самого Ричарда, но это, по мнению азиата, были незначительные мелочи, которые не мешали ему постоянно виснуть на блондине.

— Ричи, — стоило блондину появиться в гостиной, как с радостным визгом на нем повисли шесть с лишним стоун в виде худощавого тельца.

— Лонг, — скорчившись под весом паренька, прохрипел Ричард. Ему не улыбалось быть задушенным слишком энергичным Песочником, поэтому юноша постарался настойчиво, но, тем не менее, осторожно отцепить от себя явно недовольного подобным азиата, так что не удивительно, что тот уцепился в шею Поттера пуще прежнего и, довольно жмурясь, прижался к нему. — Да отцепись ты от меня уже! — не силах больше терпеть подобного издевательства, с силой оттолкнул от себя парня. Тяжело дыша и чуть ли не пар из ушей испуская, Ричард посмотрел на вполне довольного жизнью Лонгвея. Тот каждой клеточкой своего тела излучал молодость и энергичность. Даже несмотря на свой небольшой рост (на две головы ниже Ричарда), юный китаец был широк в плечах и с не менее внушительной мускулатурой, чем у Альда. Чем не брезговал пользоваться, когда желал повиснуть на своём младшем союзнике, при этом используя немалый запас сил, отчего и отцепить от бедного парня его было невозможно.

Чем было вызвано подобное обожание, история в лице самого Лонга упрямо умалчивала. А так как он был первым, кто познакомился с Ричардом, то и свидетелей их знакомства не было.

Отбросив выбившуюся из тугого хвоста тёмную прядь длинных волос назад, Песочник, сощурив и без того узкие глаза, с твёрдым намерением снова заполучить в свои крепкие объятия младшенького пошёл в наступление.

— Ричи… — промурлыкал он, резко сорвавшись с места. Увы и ах, в руки поймал он вовсе не ловкого гриффиндорца, а не особо приятную пустоту. — Стоять! — прорычал он, резко оборачиваясь, и как раз вовремя. Возле кресла небольшим вихрем закружился золотистый песок, постепенно приобретая вполне знакомый окружающим силуэт. — Попался! — радостно возвестил парень, сжимая в объятиях тело блондина.

— Будь ты проклят, Лонг, — прорычал Часовщик, с неким сожалением усевшись на пол, тут же чувствуя, как ему на спину опускаются крепкие руки, а над ушами тихо мурлычут:

— Ты в самом деле думал убежать от своего учителя? — Хотелось Ричарду ответить, да не успел. Посреди комнаты неожиданно закружил ветер, в котором спустя мгновение недовольно что-то прорычали и выбросили из него нечто, отдаленно похожее на тело человека, плотно закутанное в тёплое одеяло, только пол-лица и видно. Наверное, специально оставили, чтобы не задохнулся тот, кому не посчастливилось оказаться в коконе.

— Кто это? — спросил Ричард, поднимая глаза на хитро улыбающегося брюнета. В том, что это нечто притащили сюда именно по его инициативе, гриффиндорец не сомневался.

— ОЧЕНЬ занимательный материал.

— Опять твои исследование? — сощурил глаза. — Меня тебе что ли мало было?

— Твой случай тоже очень интересный. Всё-таки, в истории Песочников ещё не было такого, чтобы носитель силы практически потерял контроль над собой. Эх, где бы ты был, не найди я тебя тогда, а, Ричи?

— Именно поэтому я сопротивлялся твоим издевательствам, — недовольно пробурчал парень. — Но всё же. Кто это?

— Такая же, но одновременно другая.

— Другая? — не понял Поттер.

— Тысяча лет заточения в лёд даже для Песочника не может пройти бесследно.

[Selena_Muun]

Глава 16, в которой тысячелетняя кукла

Океан. Море. Озеро. Река. Черное, синее, зелёное, кристально чистое, огромное, глубокое, бушующие или тихое. Столько оттенков, столько определений… Для воды. Обычной воды, которая, тем не менее, несёт в себе столько тайн. Без неё не проживёт ни одна живая душа, для некоторых она ещё и дом или просто укрытые от солнечного света, от воздуха.

Ричард ненавидел воду. Стоит только прикоснуться к кристальной поверхности, как тело пробивает дрожь, а пальцам становится неприятно. Нет, она не была для него опасна. Это было бы смешно, если бы его практически бессмертное существо могла убить какая-то вода. Он просто в ней не нуждался. В горле не сохло, тело не изнывало от недостатка. Поэтому юный Песочник не понимал и не принимал самого факта существования того, что он не может уничтожить.

Вода… Её нельзя высушить, из неё нельзя извлечь жизнь, только из её обитателей. Испарить, но и это малоэффективный способ от неё избавиться. На следующий день пойдёт дождь, и моря с океанами снова наполнятся до краев, и так по кругу.

— О чем задумался, Часовщик? — бархатный, холодный, практически неживой голос ворвался в мысли юноши, отрывая его от созерцания бегающих по глади воды бликов. Сегодня море на удивление спокойное, так почему бы не полюбоваться им?

— О нашем предназначении, — усмехнулся Ричард, даже не думая оборачиваться к собеседнику. — Какова истинная причина нашего существования? Какой прок от этой силы, если мы даже не способны превратить в песок нечто настолько элементарное, как вода, — опустившись на корточки и опустив руку в воду, погружая её в промокший песок, тихо проговорил юноша. — Как мы можем называться бессмертными, если существует некто, кто способен нас убить? — проследив, как сквозь пальцы уходит вода, блондин повернул голову. Тепло улыбаясь и скрестив руки за спиной, стояла молодая девушка лет двадцати на вид. На её утончённом лице отражалось сострадание и понимание. И Ричард, возможно, поверил бы, если бы не одно «но»… В нежных на вид голубых глазах застыли льдинки. Не живые, хрустально чистые, от одного взгляда в эти прекрасные глаза становилось холодно. Да что там, даже воздух с появлением девушки похолодел.

— Я ещё не умею это контролировать, — как бы оправдываясь, виновато опустила девушка голову. Сколько в этом на первый взгляд невинном жесте было фальши. Словно кукла. Да, именно кукла. Даже красота девушки, которую не мог не признать блондин, была кукольной. Смазливое лицо, блеск равнодушных глаз в обрамлении длинных ресниц, пухлые, как самое сочное яблоко, алые губы и улыбка в качестве дополнение внешнего вида. Платиновые коротко стриженные волосы не скрывали изящную шейку, вниз за которой следовала спортивная фигура. Идеальная, если бы не «мёртвая».

— Что ты здесь делаешь? Сомневаюсь, что Лонг добровольно отпустил свой подопытный материал гулять в одиночестве, — Поттер вернулся к прерванному занятию. И снова ловил взглядом солнечных зайчиков.

— Часовщик, ты спрашивал о нашей природе. Думаю, я смогу тебе ответить.

— Да неужели? — изогнув в показном удивлении бровь, Ричард вновь посмотрел на свою собеседницу. — И что же «кукла»… — так про себя прозвал её парень, -…которая более тысячи лет провела запечатанной в лёд, может знать о современном мире? Ну давай, попробуй заинтересовать меня.

— Время течёт, мир меняется, всё меняется, но цель, с которой рождается Песочник, никогда не изменится.

— Продолжай…

— Мы другие, Часовщик, — усмехнулась блондинка. — Мы не люди, но и каким-нибудь существом нас назвать нельзя, мы не живые, но всё равно зависимы от кислорода… Мы не подвластны времени, но не вечны. Мы созданы для уничтожения, для нас не существует другой цели.

— С чего ты это взяла? — недоуменно спросил парень, не понимая смысла сказанного. Девушка, склонив голову немного вбок, внимательно посмотрела на вмиг насторожившегося неожиданным вниманием гриффиндорца.

— Ты не помнишь… — хмыкнула она. — Я не могу назвать причины, но… Почему-то «он» не вложил в тебя знания. Впрочем, точно так же, как и твои друзья не помнят.

— Объясни, — потребовал Часовщик, поднимаясь на ноги, продолжая в упор смотреть на собеседницу. — Что за память? Чья? И кто это «ОН»?

— Он — это наш создатель. Тот, кто пожелал наказать неверных и показать, что не стоит идти против его воли. Говоря современным языком — Бог.

— Что?

— Более двух тысяч лет назад, когда на землю взошёл сын его, и когда воротился в дом его, решил Отец Великий покарать неслужителей, тех, что обратились к дьяволу и предались пороку. Создания, подобные человеку, с силой дарованной и благословенной, но угрожающей и уничтожающей, должны были покарать, даровать прощение и возвратить заблудшие души на путь истинный… — Ричард удивленно смотрел на девушку, которая, сложив руки в молитвенном жесте, нежно говорила и… О, Мерлин. Впервые с момента её пробуждения в её словах были эмоции. Такого обожания и восхищения он даже от поклонников Дамблдора не слышал.

— Ты где подобной фигни набралась? — решил всё же вмешаться в десятиминутный монолог парень. Ему уже порядком надоело слушать эту чушь о каком-то там благе и прощении, наравне со смертью и наказанием неверных.

— Это моя память, — совершенно спокойно ответила девушка, вмиг прекратив качаться из стороны в сторону и улыбаться в стиле «я сошла с ума».

— И? Где в этой памяти обещанные мне объяснения? — спросил вконец раздражённый, но всё еще сдерживающийся парень.

— Мм? — непонимающе уставилась на него собеседница, и во взгляде её прямо читалось «А я по-твоему сейчас что рассказывала?»

— Ладно, спрошу по-другому, — чуть ли не шипя, прошептал Ричард. Любопытства, впрочем, как и у всех гриффиндорцев, у него было с избытком, а эта девчонка, по словам Лонгвея, была одной из первых Песочников. — Ты можешь повторить то, что недавно говорила, только на понятном мне языке? Если нет, то, боюсь, придётся искать переводчика, иначе я ни слова не пойму.

— Конечно, — с готовностью ответила Песочник и, опустившись на землю, притянула колени к груди и монотонным голосом продолжила: — Если говорить, как ты выразился, понятным языком, то наше существование действительно берет начало со времён рождения сына Божьего. В мире его, кажется, Иисусом из Назарета называют.

[Selena_Muun]

— Это персонаж христианской веры. Ему маглы поклоняются. Маги же привыкли доверять фактам, так что о нём только из магловедения и знаем.

— Д-да, — неуверенно проговорила девушка, поудобнее устроив подбородок на сложенных на коленях руках, — но он действительно существовал. Мне ваш учёный рассказал, что упоминания о нём можно найти только в «Библии»…

— А ещё в разных историях, придуманных маглами, сказках, мифах, легендах и прочей фигне. Давай дальше.

— А ты нетерпелив, — усмехнулась собеседница.

— Ошибаешься. Ждать я умею, и уж терпения мне точно не занимать. Но вот Лонг подобным качеством не обладает, и пока он не вернулся с новой «куклой», мне бы хотелось узнать твою версию этой истории.

— А что, существуют и другие? — удивилась девушка.

— А ты думала, наше существование на протяжении тысячи лет осталось незамеченным? Конечно же Песочников пытались ловить и изучать. Более того, существует несколько задокументированных фактов их деятельности, а особо деятельные даже строили свои версии нашего появления и природы наших способностей.

— Как интересно… — глаза блондинки заблестели неподдельным интересом. Неужели гиперактивный азиат оказался прав насчет того, что эта… «кукла» просто перележала во льду, и нужно время, чтобы не только тело, но и сердце и эмоции девушки оттаяли?

— Я тебе потом книжку дам, почитаешь, — раздражённо рыкнул на неё юноша. И почему именно ему приходится возиться с ней? А всё потому что брюнет мелкий сказал своей «подопечной», что, в случае чего, она обязательно должна пойти к нему, и ни в коем случае не к кому-нибудь ещё. Хотя учитывая, что и обитало их в доме не так уж много, а половина так вообще по заданиям разбежались, выбор единственной девушки на острове всё равно был невелик. «Будь ты проклят, Лонгвей» — Ричард мысленно закопал коротышку в его же собственный песок.

— Я не умею, — жалостливо проныла она.

— Что…? — не сразу понял юноша. — Читать не умеешь? — получив утвердительный кивок, со вдохом продолжил: — Научишься. Альд научит.

— Правда? — ну точно тает. Ещё чуть-чуть, и этот детский восторг в голубых глазах будет настоящим.

— Правда. Продолжай, — потребовал он, тоже опустившись рядом с ней на землю в ожидании продолжения рассказа. Заняться всё еще нечем, а её слова могут оказаться правдой.

— К моменту, когда Иисуса распяли на Голгофе, я и другие уже были созданы. Отец был недоволен, что его сына предали, и уже тогда хотел отправить Карателей (как он сам нас нарёк) к людям, но Иисус пожелал дать человечеству ещё один шанс. И «казнь» пришлось отложить ещё на тысячу лет, так как люди, если и ослушивались слова Божьего, то прегрешения эти были мелкими и почти незначительными. Но вот потом наступил перелом. Войны, великие войны. Люди перестали верить в Бога, возомнили себя всесильными. Взять хотя бы Юлия Цезаря или вашу Моргану. Они поставили себя на один уровень с Создателем, пали к ногам Дьявола, и это Богу не понравилось. Тогда-то и стало понятно, что человечество вконец погрузилось во тьму, а нам было велено очистить Землю.

Семь уголочков мира, на каждый — один Каратель. С того момента для нас закрылись двери во дворец Творца. Мы были обречены вечно скитаться по Земле, умирая, тут же перерождаясь, и так по кругу; быть её стражами, чтобы больше не допускать подобного. Но, помимо этого, было принято решение, что родимся мы обычными людьми. Поэтому, оборвав с нами все связи, оставив только память, Отец не учёл, что мы можем привязаться к своим семьям. Как было со мной… Меня направили на Антарктиду, тогда ещё прекрасный остров, его же именем я и названа. У меня была сестра-близнец, которую я очень любила, и хотя я помнила, что мне нужно сделать, я не могла позволить ей умереть. Поэтому попыталась забыть о «наказании» и просто наслаждалась жизнью. Долгой жизнью, настолько долгой, что я могла себе позволить дожидаться старости сестрёнки, а уже потом вместе со всеми даровать ей прощение.

До меня доходили слухи, что Африка смог осуществить свою миссию только наполовину, потом неизвестный его убил. Знала, что Южная Америка полностью осушила тогда ещё неизвестную за океаном землю, как и почувствовала смерть Европы и Азии ещё до того, как их память пробудилась. И по-настоящему испугалась, когда поняла, что Северная Америка не была убита, но её силы были запечатаны.

Кроме меня никого не осталось. Слова о том, что мы неуязвимы, были ложью. Может, нас нельзя убить мечом, даже магия против нас — ничто, но мы не бессмертны. Кто-то может нас убить, а люди способны удержать данную нам власть. И даже несмотря на то, что я знала, что убитые снова родились, я так же знала, что умирали они ещё в утробе новой матери, и так несколько раз, пока не наступил мой день. Нам с сестрой тогда было чуть за сорок, когда на нашу землю неожиданно ступили маги. Они в совершенстве владели стихией воды и по неизвестным причинам начали покрывать всё льдом. Деревья, дома, реки — всё в один миг превратилось в один огромный айсберг… И моя сестра тоже. Они забрали последнего родного человека, последнее, что удерживало меня от разрушений. Ярость, что родилась во мне, вылилась полным обращением половины острова в песок. Жизни магов я забирала по крупице, медленно высасывая из них энергию, при этом чувствуя, как сила наполняет тело, возвращая мне потерянные годы.

У времени не было власти надо мной — я упивалась этой истиной. Я думала, что раз я ему не подвластна, то почему бы мне не подчинить время себе?! Почему-то была странная уверенность, что раз я смогла вернуть себе молодость, забрав время жизни, отведенное магам, то смогу и вернуть свою сестру, забрав её у прошлого. Так появился артефакт, которым ты сейчас владеешь, Часовщик. Я не успела им воспользоваться, — девушка странно улыбнулась, на мгновение запнувшись. — На меня напали маги, которые смогли убежать. Я не могла превратить воду в песок, и они воспользовались этим преимуществом, заточив меня в ледяную тюрьму. Последнее, что я помню, прежде чем провалиться в забытье, это довольная рожа того, кто убил мою сестру, — блондинка замолчала, выжидающе уставившись на своего визави.

— Говоришь, существует кто-то, кто способен убить Песочника? — не отрывая взгляда от морской глади, шепотом спросил юноша, пытаясь переварить услышанное, которое явное не спешило укладываться в его блондинистой голове. Да и разве это возможно?

— Да, но, думаю, раз вы смогли родиться, значит, с ним что-то случилось, — неуверенно подтвердила блондинка.

— Посланник Смерти…

— Что? — на Ричарда уставились непонимающие голубые глаза.

— Историки, ученые да разные археологи, будь то маглы или маги, утверждают, что убить Песочника способен лишь Посланник Смерти. Мол, мы такие чудовища, порождения тьмы, взбунтовались против его величества Бога Смерти, и его доверенное лицо на нас охотится, — склонив голову, улыбнулся парень, осознавая глупость сказанных им слов, однако девушка смотрела на него совершенно спокойно, а в следующее мгновение в её глазах отразился такой страх, что гриффиндорцу захотелось надавать себе тумаков за то, что напугал это прелестное создание. — Да ладно, ты же в это не веришь? — нервно улыбнувшись похлопал он… Антарктиду (так вроде она представилась) по плечу.

— Не верю, — активно замотала та головой и тут же резко поднялась, выкрикивая: — А вдруг он действительно существу…? Ой! — пискнула блондинка, скривившись.

— Неудобно? — наблюдая за тем, как девушка пытается оттянуть ткань джинсов от коленок, спросил блондин.

— Неудобно, — прохныкала девушка. «Затекли» — понял Ричард, когда она начала растирать колени. — Эти…

— Джинсы, — подсказал он.

— Джинсы, — повторила Песочник, пробуя слово на вкус, — немного жмут, и двигаться неудобно.

— Не жмут, это точно. Макс неплохо разбирается в моде. К тому же, он снимал с тебя мерки. Просто они заужены, а ты довольно долго сидела в одной позе, вот ноги и затекли. Сейчас пройдёт.

— Всё равно неудобно… — в уголках глаз неожиданно выступили маленькие капельки слёз, что заставило Ричарда замереть. Только не женские слёзы!

— Ей, не реви, — попытался он успокоить девушку. — Я попрошу достать для тебя платье. Хоть в нём и не повоюешь, но ты мне нравишься, да и историю интересную рассказала…

— Это не просто история, это мои воспоминания, — возмутилась блондинка, рукой смахивая с лица непрошеные слёзы.

— Ладно-ладно, я понял. Не история, только не реви, — «Ненавижу женские слёзы» — про себя добавил юноша.

— Ты мне не поверил, да? — Антарктида понимающе хмыкнула, даже не пытаясь скрыть разочарования в голосе.

— Ну почему же…? Очень даже интересно было тебя слушать…

— Ладно, забудь, — неожиданно строго, возвращаясь к прежней холодной манере, потребовала девушка. — Ты ведь собираешься выступить против магов?

— Да-а, были подобные планы…

— Тогда я с тобой, — во взгляде напротив, который мгновение назад был наполнен тоской и грустью, сейчас отражалась жажда убийства. «Да» — гриффиндорец мысленно ухмыльнулся, — «То, что нужно».

— Даже если придётся сражаться против таинственного «убийцы»? — всё же уточнил брюнет. Вдруг страх перед этим мифическим существом, способным «развеять» песок, окажется сильнее, чем желание отомстить за сестру?

— Я… — как и ожидалось, девушка замялась, но уже в следующее мгновение на её лицо вернуласьь прежняя уверенность. — Даже если придётся пойти против самого Дьявола.

— Ну тогда не смею возразить даме.

[Selena_Muun]

Глава 17, в которой о помолвке

— Что это значит? — резко влетев в гостиную, проорал юноша, заставив взрослых вздрогнуть от неожиданности.

— О чём ты, сынок? — со своего места поднялась Лили, делая шаг к содрогающемуся от ярости Гарри.

— Ты прекрасно знаешь о чём я, мама. Как, впрочем, и каждый из здесь присутствующих, — в голосе юного художника было больше яда, чем в двух клыках Василиска вместе взятых.

— Анри… — начала было леди Колумбрум, но была грубо усажена обратно на диван потоком магии.

— И ты тоже… — прорычал брюнет. — Не могу поверить! И когда вы собирались осчастливить меня новостью, что уже пол-жизни за меня расписали, так ещё и меня без моего согласия женили? — нет, Гарри не злился. Зачем? Злостью горю не поможешь, и переубедить людей, считающих себя в ответе за своё чадо, тоже не поможет, но и обиды от неё не становилось меньше.

А Гарри было обидно. Не потому, что не сообщили, хотя и это тоже, а из-за того, что решили за него. Снова.

— Мистер Поттер, — повернувшись на спокойный, немного холодный голос, Анри застыл.

— Вы…? — выдавил он, когда перед глазами всплыл образ белокурого мальчика. Этот мужчина… Они так похожи.

— Люциус Малфой, лорд славного и древнего рода Малфой и, по совместительству, отец Вашего будущего мужа, — учтиво поклонившись, представился блондин.

— Значит…

— Мой сын в той же ситуации, что и Вы, юный Лорд, — сощурив глаза грозно заметил мужчина. И в его осанке, и в голосе слышались властность и сила. — Ему, как и Вам, не оставили выбора, поэтому просто смиритесь и примите судьбу такую, как она есть.

— С чего бы? — сложив руки на груди, пытаясь унять дрожь в теле от понимания, что, возможно, тот ангел, изображённый у него в альбоме в лучах солнца, и есть его будущий жених, Гарри говорил медленно и уверенно. — Назовите мне хотя бы одну вескую причину, почему я должен согласиться?

— Вы и вся Ваша семья, впрочем, как и моя, лишимся магии, — не колеблясь, заявил Люциус, внутренне предвкушая победу. Ни один маг, зная, что есть хоть малейший шанс лишиться своего магического ядра, использует всё возможное и невозможное, чтобы уничтожить даже намёк на подобный шанс.

— Да неужели? — хмыкнул парень. И блондин от подобной радости в зелёных глазах даже растерялся.

Сзади раздалось тихое: «Идиот».

— Тогда о никаком соглашении и речи быть не может.

— Что? — Малфой во все глаза уставился на будущего (или, может, уже не будущего) зятя.

— Я…

— Братишка, не стоит спешить с таким серьёзным решением. Может стоит хотя бы взглянуть на предлагаемый товар? — на плечо юноши опустилась тяжёлая рука, а говоривший сквозь прикрытые глаза насмешливо смотрел на застывшего мужчину.

— Ди, ты так говоришь, как будто уже виделся с этим парнем, — прищурив глаза, с подозрением спросил брюнет.

— Не видел, но если пацан хоть немного похож на своего папочку, то окажется не такой уж и плохой партией. По крайней мере, у тебя появится ходячая модель для новых картин, — губы Дадли растянулись в довольной улыбке, когда изумрудные глаза непроизвольно окинули стоявшего перед ними представителя аристократии оценивающим взглядом.

— Ладно, я познакомлюсь с Вашим сыном. Для начала. А потом решу: женится или нет, — наконец кивнув каким-то своим мыслям, сказал парень.

— Ты ведь не откажешься? — в надежде спросили Джеймс с Люциусом в один голос.

— Кто знает?! — бросив на них недовольный взгляд, спросил он и добавил. — Если он, — насмешливый взгляд в сторону Малфоя, — меня не заинтересует, я не заставлю вас ждать с ответом, — и уже собирался выйти, как его догнал отчаянный вопрос Лили:

— А как же магия? Ни лорд Малфой, ни твой отец не виноваты, что ваши предки заключили этот договор. Ты не можешь из-за собственной прихоти лишить два настолько древних рода магии и защиты…

— Ещё как могу, — резко перебил юноша оборачиваясь.

— Но… А как же твоя магия?

— Которой я никогда не желал и с превеликой радостью избавлюсь.

— А как же Ричард…

— Мама, неужели магическая сила для тебя настолько важна, что ты готова ради неё разрушить жизнь своему ребёнку? — Анри знал, что сейчас ходит по тонкому лезвию, давя на слабые места матери, но и просто так сдаваться он не собирался. Хоть и ради жалкой крупицы свободы, но он будет бороться до последнего.

— Гарри, дело не в твоём или моём счастье, — зло прорычала женщина. Зрачки прекрасных глаз секундой ранее блестящих слезами сузились, волосы на теле встали дыбом, а на коже, слегка потемневшей, стали выступать тоненькие нити рисунков, с каждым мгновением своим очертанием всё больше и больше напоминая маленькие чешуйки, — От этого зависит жизнь миллиарда. Такова твоя судьба — не позволить Смерти прорваться в мир живых. Смирись с этим.

— Да я и сам в себе несу смерть, — схвативший за голову, прикрывая уши, дабы не слышать тот странный звук, что разливался вокруг матери, заполняя собой всё пространство и мешая сосредоточиться. Он звал… в неизвестность.

— Это… — голос рыжеволосого Раптора звенел, резал по ушам, невыносимой болью отзываясь в висках. Юноше казалось, что ещё немного, и его голова взорвётся.

— Это ваша вина! — выкрикнул юноша, сквозь пелену слёз смотря сначала на мать, потом на отца, и, наконец, на дядю с крёстными.

— Сын мой, не сопротивляйся, позволь себе полностью проснуться, — как будто откуда-то со стороны, и одновременно из ниоткуда, услышал он шипящий голос Лили. А Лили-ли?

— Гррр… — из горла вырвался то ли рык, то ли крик боли. Юноша выгнулся дугой, запрокинув голову, широко распахнув остекленевшие глаза, которые через мгновение налились кровью, приобретая алый оттенок спустя вечность мучительной тяжести во всём теле, Гарри обмяк, без сознания повалившись на пол.

А воздух неожиданно завибрировал, сотрясаясь заливистым смехом.

— Адаптация завершена. Рождение Посланника прошло успешно, — прогремел нечеловеческий, потусторонний голос, прокатываясь по стенам с весельем и предвкушением.

[Selena_Muun]

Глава 18, в которой незабываемая встреча

— …ри, — обеспокоенный женский голос эхом отзывался в ушах, одновременно ему вторило несколько взволнованных мужских басов.

— Гарри, — приоткрыв глаза, Анри встретился с изумрудными глазами в которых в тот же миг отразилось облегчение и тяжёлое раскаяние, — извини меня, сынок. Я не должна была так бурно реагировать. Конечно, твоё счастье для меня превыше всего, — виновато заговорила Лили. — Я… Я просто… Мне нет оправдания.

— Что вообще случилось, и где я? — севшим голосом спросил брюнет пытаясь подняться, но был остановлен строгим женским голосом:

— Молодой человек, я бы не советовала Вам сейчас подниматься. Вы пролежали без сознания два дня и будет лучше если останетесь в таком положении до окончания обследования.

Юный художник в недоумении перевёл взгляд на строгую женщину, закутанную в очень дорогую мантию, и что-то недовольно чертящую в воздухе палочкой.

— Кто это? — тихо спросил он у матери.

— Это леди Малфой, она очень хороший целитель и твоя будущая… — тут женщина заткнулась наткнувшись на предупреждающий взгляд сына.

— Она тёмная целительница? Разве таким разрешают лечить? — удивился парень, однако обращался он не к матери, а к застывшим у двери мужчинам.

— Твой случай особенный, Анри, — улыбнулся Малфой. — Ты вплоть до последней клеточки в теле темный маг, поэтому маг, даже с минимальным количеством светлой магии в себе, не смог бы даже приблизится к тебе: его бы просто отбросило при попытке воспользоваться даже обычным диагностирующим заклинанием. И твой крёстный прямое этому доказательство, — мужнина указал рукой на Снейпа стоявшего рядом, слегка подпалённая и грязная мантия отнюдь не соответствовали его стилю, — поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как притащить тебя в Малфой-мэнор и позволить Нарциссе тебя обследовать.

— То есть встреча с женишком неизбежна?! — хмыкнул парень, однако попыток подняться не принимал.

— А чем тебя не устраивает мой сын? — недовольно проворчала блондинка протягивая пациенту стакан с водой и маленькую бутылочку с зельем.

— Да хотя бы тем, что мне его навязали, — всё так же нагло заявил брюнет принимая из рук целительницы лекарство и, под пристальным взглядом холодных глаз, опрокинул в себя содержимое фиала, тут же закашлявшись, из-за самодовольной улыбочки женщины.

— Навязали? Не смеши меня, мальчик. Если кого-кому и навязали так только тебя. Не тебя удосужили чести принимать в свой род… — женщина скривился, — безродного мальчишку.

— Прошу прощения… — Лили резко поднялась и уже хотела возмутится, как на её плечи разом опустились руки с обоих сторон силой заставляя сесть обратно, а тихий вкрадчивый голос, шикнул над ухом:

— Смотри.

Ну Лили и посмотрела, сначала на женщину в глазах которой заблестел победный блеск, а губы растянулись в довольной улыбке, а после опустила взгляд на сына, лицо которого уже приобрело более естественный оттенок и сейчас не пугал смертельной бледностью, а в глазах затаилось возмущение и заинтересованность. Первое он впрочем не преминул озвучить:

— И чем же Ваш сын такой примечательный, раз я должен считать честью шанс выйти за него? — губы подростка скривились в недоброй ухмылке. Ну да, Харальд Колубрум себе имя сделал сам, а чем столь особенным был этот таинственный мистер Малфой?

— Мама, — из коридора донесся мелодичный, но тем не менее надменный голос, перебив было готовую ответить женщину и та запнулась, рассыпаясь в широкой улыбке, всплеснула руками и защебетала:

— А вот ты сейчас сам и убедишься. Милый, мамочка тут, сыночек, — выглянув в коридор, женщина вернулась спустя минут таща, да-да, именно что тащила, сильно сопротивляющегося подростка.

— Мама, прекрати, я уже не ребёнок, — капризно заявил «сыночек» наконец-то освободившись от захвата матери, и покраснев оглянулся. Слишком много взглядов была на него устремлено в один момент, но он смог выделить среди них всех один единственный, который смотрел не просто с любопытством, он буквально раздевал, заглядывал в душу и прощупывали всё его нутро. Вздрогнув, блондин гордо вздернул подбородок с готовностью отвечая на этот взгляд.

И словно весь мир прекратил существовать. Были только глаза напротив и то что в них теплилось. Любопытство, неверие, некое осознание, радость.

— ТЫ! — в один голос заорали они, и Малфой-младший неожиданно свалился в обморок, а Анри по инерции резко вскочил на кровати. С усилием сдерживая подкатившую тошноту, смотрел, как блондина перетаскивают на кровать, а целительница курицей-наседкой закружилась возле него.

— Драко, как так?

«Драко? Драко Малфой?» — изумрудные глаза удивленно распахнулись. Ну, конечно, как он сам не догадался, ведь сразу заметил сходство между Люциусом Малфоем и его давним знакомым и одновременно мальчиком, которого он каждую ночь со дня их встречи видел в своих снах и мечтал нарисовать.

— Я согласен на брак, — тихо и как-то отстранено прошептал юноша. Кажется, Большой Ди оказался прав, и хотя бы одна причина не отказываться у него всё же была. И пусть сейчас руководствовался он исключительно чувством прекрасного и банальным желанием уже наконец-то осуществить свою детскую мечту и избавится от наваждения, парень не сомневался, что со временем это чувство перерастет во что-то большее.

***


Драко обхватил себя руками, содрогаясь от холода, в ужасе озираясь вокруг. Он был словно в пустыне: ничего не видно, и никого нет вокруг — только холодная и наполненная снегом. Юноша не знал, где оказался, и, главное, как. Блондин пытался убедить себя, что это просто сон, и скоро он проснётся и забудет обо всём. Но… Он не просыпался, как бы не пытался, а ощущение, пробивающегося под кожу холода, никуда не пропадало и, даже больше, казалось, настолько реально, что ещё пару часов и он замерзнет до смерти.

Смешно, скажи ему кто, что можно умереть, замёрзнув во сне, то рассмеялся бы этому придурку в лицо. А сейчас было не до смеха. Хотя бы потому, что магия тут не работала, согреть он себя не мог, а тело всё больше и больше замерзало и слабло.

— Да что, Мерлин подери, происходит? — воскликнул он, и тут же испугано оглянулся, когда собственный голос донёсся из-за спины.

[Selena_Muun]

Глава 19, в которой типа сон

***

Снег хрустел под ногами, зубы стучали, на кончиках волос собрались кусочки льда, а конечности уже и подавно чувствительность потеряли, но… Драко продолжал упрямо шагать вперёд. Оставаться на одном месте было страшнее, чем сам факт того, что он тут застрял. Да, именно что, застрял. И, похоже, надолго. Проснуться он не мог, как бы не пытался. Впрочем, управлять своим сном тоже не получалось. А поэтому не оставалось ничего другого кроме, как попытаться выяснить своё местонахождение и хотя бы попробовать найти источник тепла. Во сне он умереть, конечно, не мог, но холод не был его любимой стихией, поэтому, затолкав свои страхи куда поглубже, двинулся в сторону, откуда доносилось эхо его голоса.

Посильнее закутавшись в лёгкую мантию, Малфой сделал очередной вдох, выдохнул клубок густого пара и тихо прошептал:

— Ау-у-у, — на большее его сил просто не хватило. Но тем не менее, эхо послушно повторило его звук, уходя куда-то вперед, затихая где-то за горизонтом. На этот раз оно замолчало гораздо раньше, чем в прошлый, что не могло не радовать. Собрав всю силу воли, он упрямо решил всё же не отступать и дойти до источника этого эхо, что бы там не было. Малфой сделал ещё один шаг и застыл на месте, буквально в одно мгновение примерзая к месту. К нему неслась тень. Из далека. И чем ближе она приближалась, тем больше становилась. Парень слегка прищурился, пытаясь разглядеть, кто же ему приснился, как чуть не заорал от ужаса. Это был дракон. Огромная рептилия с длинным змеиным телом, на четырёх лапах с огромной скоростью неслась прямиком на него.

Резко развернуться и убежать блондину помешал прилетевший в спину снежок, заставивший споткнутся и вновь застыть на месте. Но в этот раз он быстрее взял себя в руки и, собрав остатки силы, рванул в обратную сторону. Спотыкаясь на каждом шагу, путаясь в подолах мантии, слизеринец и не надеялся убежать далеко, но и сдаваться не хотелось, однако это не помешало чудовищу настигнуть его. Огромная лапа неожиданно очутилась прямо перед ним, а самого юношу откинуло назад мощной волной снега.

Тяжело дыша, Драко поднялся на локтях и уставился на рептилию, точно так же внимательно смотрящую на него.

Несмотря на охвативший его страх, парень не мог не оценить — дракон был прекрасен. Длинное змеиное тело не было кожистым и гладким, как показалось изначально, наоборот, оно было покрыто мелкой, но густой шерсткой. Только у основания хвоста она была длиннее, и Драко увидел, как в ней блеснуло нечто наподобие камней. Далее вдоль тела, скорее, всего позвоночника, шерстка так же была намного длиннее и отливала синевой, сливаясь на голове с двумя огромными рогами. Живот зверя был покрыт каменными пластинами, служившими не иначе, как защитой. Подняв взгляд, блондин встретился с насмешливыми голубыми глазами, а морда зверя скалилась в неком подобии ухмылки, демонстрируя два ряда огромных клыков, даже на вид невероятно острых, парочка из которых была в разы длиннее и тоньше.

Вздрогнув, когда монстр медленно начал опускаться и уже почти дышал в лицо подростка, Драко неожиданно понял, что не боится его. Не знал почему, просто вдруг пришло осознание, что если бы ему хотели навредить, то не стали бы ждать. Дракон же был огромен, размером с трёхэтажный дом, а может и больше, ему ничего не стоило просто проглотить маленькое тело блондина.

Удивившись своей наглости, когда зубастая пасть застыла на расстоянии полшага от него, Драко протянул руку.

— Драко, — донеслось от куда-то, заставив его завороженно застыть не донеся руку. Малфой оглянулся, но никого не увидев, снова повернулся к зверю.

— Кто ты? — только и успел спросить, прежде, чем его резко дернуло и он уже смотрел в испуганные глаза матери.

— Драко, ты очнулся, — взвизгнула женщина, заключая сына в объятьях.

— Что случилось? — удивленно спросил парень оглядываясь. Он лежал в своей кровати, но в комнате кроме его родителей, находился ещё тот парень, в котором слизеринец узнал мальчика из детства.

— Что ты видел? — тихо спросил брюнет, не сводя хмурого взгляда с Драко.

— Дракона, — как завороженный ответил блондин, покраснев под столь пристальным взглядом изумрудных глаз. Брюнет только хмыкнул и, больше не говоря ни слова, покинул комнату. А Драко повернулся к матери и настойчиво спросил:

— Кто это?

— Харальд Колубрум, твой жених, Драко, и это он тебя разбудил, — спокойно ответил Люциус, отрываясь от стены, которую подпирал. И подошёл к кровати своего сына, но мысленно поставил галочку обязательно разобраться, как именно это получилось у брюнета, учитывая, что они целую неделю пытались достучатся до сознания наследника славного рода Малфоев, — Как ты себя чувствуешь?

— Я видел очень странный сон, отец, — подняв на отца испуганный взгляд, проговорил подросток.

— Да, дракона, — кивнул мужчина.

— Да, но это всё, что я помню.

[Selena_Muun]

Глава 20, в которой я долго ждал тебя

Драко шагал вдоль стены по коридору. Голова ещё немного кружилась после длительного пробуждения, а перед глазами всё ещё стоял образ мощного зверя, но и прислушаться к словами матери о том, что ему нужно оставаться в кровати он не захотел. Ему просто жизненно необходимо было ещё раз увидеть того парня. Убедиться, что это именно тот мальчик, который ему так понравился в детстве. Вдруг ему показалось, и это не он? Что юный аристократ будет делать потом? И всё же он верил. Может, это глупо и наивно, но ему так хотелось верить.

Ступая босыми ступнями по каменной поверхности, блондин изредка ёжился от холода. Даже не так - он его почти не замечал. Что этот холод по сравнению с тем, во сне, когда даже легчайшее дуновение ветра пробиралось под кожу к самим костям? Правильно - ничто. А потом Малфой даже не вспомнил об эльфах, которые могут доставить его обувь в любую часть замка, потому что все его мысли были заняты драконом и новым женихом. Они заполнили собой весь мыслительный простор, и для всяких глупостей просто не было места.

— … И что от меня требуется? — услышал он приглушенный голос, когда собирался свернуть в очередной коридор, и повернул голову в сторону «тупика». Там, в самом конце находился один из кабинетов отца, где он проводил переговоры, не опасаясь неожиданных гостей. Кому интересны невзрачные двери среди таких же дверей в конце коридора?! Правильно, никому.

И сейчас одна из дверей была приоткрыта, и именно оттуда доносился голос.

Осторожно, стараясь ступать, как можно тише, Драко подкрался к двери и, прислонившись к ней, заглянул в щель. Тот самый парень, Харальд Колубрум, кажется, стоял напротив его отца, причём, спиной к нему, поэтому разглядеть его лица не было возможности. Но вот всё остальное…

Брюнет с коротко стриженными волосами, сейчас уложенными в стильную современною причёску, аля-блестящий бардак. Высокий, возможно, чуть выше самого блондина, ровные широкие плечи, идеальные изгибы талии, которые чёрная рубашка не прятала, а скорее наоборот, подчёркивала длинные ноги, обтянутые в обыкновенные маггловские джинсы, и просто шикарнейшая из всех, что молодому человеку доводилось повидать за… кхм, ну вы поняли.

— Выдвигаемся завтра утром. И, мистер Колубрум, прихватите с собой тёплые вещи, — Драко оторвал взгляд от мягкой части тела будущего мужа и резко отскочил в сторону. Еле успел накинуть на себя заклинание невидимости, прежде, чем дверь резко распахнулась и из неё вышли улыбающийся Люциус Малфой и угрюмый будущий зять, который только устало прохрипел что-то невразумительное, когда спина юноши встретила дружеское и крепкое мужское похлопывание. Малфой-младший, даже рот от удивление открыл. Чтобы отец, да такое… Пришлось даже глаза протереть. Авось причудилось?

— Аааа, … — совсем не по-аристократически выругался Драко, когда понял, что залюбовавшись, эммм, телом жениха, пропустил весь разговор двух мужчин. И теперь вопрос, куда это они собрались? И позовут ли его с собой?

И опять чертыхнулся, когда понял, что так и не рассмотрел лица.

Дальнейшие ругательства на себя любимого прервал неожиданно появившийся перед ним домовик, который оглянувшись уставился огромными глазами в… стену. Да-да, в неё самую, потому что блондин до сих пор находился под чарами, а эльф видел только ауру молодого господина, а потому терпеливо ждал, когда же тот соизволит показать своё светлое личико.

— Ну чего тебе? — поинтересовался блондин, не выдержав раздражающего молчания слуги.

— Молодой господин, хозяин ожидает вас в гостиной, — домовик вежливо поклонился и с хлопком исчез. А Малфой заторопился, неожиданно вспомнив, что он до сих пор бос и даже без носков, в воздух бросил приказ принести ему нужное, и на ходу натягивая последнюю туфлю, буквально ввалился в гостиную, где на него тут же были устремлены удивлённые взгляды родителей. Особенно отец не поскупился на эмоции, разбавив ещё негодованием, собственно будущий супруг, лицо которого, наконец-то, была возможность рассмотреть…

О, эти зеленные глаза, смотрящие на него, как и недавно... Драко прямо чувствовал, что ещё немного и готов будет опять свалится в обморок. Сколько в них было радости и блаженства, словно они не один час знакомы, а уже целую вечность. И так хотелось в этот миг, чтобы вокруг них всё исчезло и остались только они одни. Потому что это желание притронуться к его лицу, прикосновениями изучить каждый миллиметр идеального, по его мнению, лица, пальцами обвести контур пухлых губ и прижаться к ним в страстном поцелуе, было просто невыносимым. Но Драко сделал над собой усилие и отогнал непрошеный поток мыслей, в одно мгновение слетевшего с ума, и вернулся в реальность, где оказывается уже несколько секунд не разрывал зрительного контакта с брюнетом, что было крайне неприлично и не вежливо по отношению к остальным гостям. И только успел уловить, что изумрудные глаза затянула дымка неопределённого желания, прежде чем повернул голову в сторону сидевшей на диване Лили Поттер, кивнув в знак приветствия, вежливо спросил:

— А где лорд Поттер? — его это, конечно, мало интересовало, но это большая редкость, чтобы Леди ходила в гости без главы рода. Исключением мог быть только обычный визит к подругам, но в таком случае дамы не сидели бы сейчас здесь, а уже обшаривали бы десятый магазин и промывали кости очередной светской даме, нечаянно споткнувшейся о свою оплошность на каком-то балу. Но и леди Поттер, и его мать, сидели здесь в компании его отца и будущего мужа, и более того, подругами уж точно не были, а потому из вежливости стоит уточнить, куда запропастился её лорд.

— Мой муж сейчас встречается с Ричардом, — вернула вежливую улыбку женщина. От юного Малфоя не укрылась тревога в глубине её глаз, и разумеется, улыбке он тоже не поверил, как и не поверил спокойному лицу брюнета, которое ещё мгновение назад перекосилось от ярости.

— А … — Драко собирался ещё что-то спросить, чтобы поддержать светскую беседу, но был грубо перебит отцом.

— Садись, Драко. Нам надо кое-что обговорить, — парень кивнул и послушно опустился рядом с Харальдом, который закинув ногу на ногу, со скучающим видом разглядывал что-то у себя на ногтях.

А дальше Люциус начал рассказывать о каком-то брачном договоре, о котором младший Малфой ни слухом ни духом, а потому и возмутиться не успел при упоминании наследника Поттеров. И это напомнило ему, что его женихом является никто иной, как рядом сидящий парень. На вялое замечании о том, что он не наследник и вообще не Поттер, его мягко заткнули, огорошив новостью о старшем близнеце и тд, и тп. Историю о скучной жизни в школе искусств и частых выставках он благополучно пропустил мимо ушей, понадеявшись, что жених его простит. А вот часть о наследии Драко слушал совершенно некультурно разинув рот и только пытался не забывать дышать, при этом не замечая хмурого лица брюнета, который как-то не спешил разделить его восхищение к собственной персоне. Ну, а потом…

Собственно, то чего он так ждал, и в результате оказавшейся подлянкой похлеще незапланированного брака. Завтра на рассвете, следуя другому завещанию, оставленному первым Малфоем, заселившимся в Англию, они вшестером: его родители, родители жениха и супружеская пара должны отправится в Сибирь, в дом их давно позабытых, а может уже и, Мерлин знает когда, почивших родственников, и там кто-то будет пытаться исполнить последнюю волю их родоначальника. А если они этого не сделают, то ждёт их наказание похуже смерти, и вообще лучше об этом не говорить, крепче спать будешь.

И всё. Драко отправили в свою комнату собирать вещи, не позволив и словечком перекинуться с человеком, которого он так долго искал и ждал, а сам Харольд вобнимку с матерью просто растворился в чёрном тумане.

[Selena_Muun]

Глава 21, в которой в гостях у Смерти

С Рождеством!!!

— Когда-то очень давно, один из сыновей Создателя возжелал прожить жизнь творений своего отца. Ангелом он спустился с небес и ступил на Землю обычным человеком. Люди почитали его и любили за все те чудеса, что он принёс с собой. Одним словом, он мог излечить тяжёлую болезнь, легчайшим прикосновением исцелить смертельную рану. Ему поклонялись и молились. Но к сожалению, смертные были склонны так же и к алчности и жадности и, возжелав божественной силы, но не имея возможности получить её, не могли смириться с всемогуществом сына Божьего, решив за него, что не место ему среди смертных. Винили безгрешного — вызывал он у них порочные мысли, что обрекали на гнев Божий. Однако, не учли того, что сын Божий вернуться на небеса мог только путём естественной смерти.

И даже когда его распяли на кресте, сын молил своего отца сохранить жизнь людям. Слишком сильно он был привязан к таким искренним чувствам, как Любовь, Вера и Надежда.

Не было милосердия в словах всепрощающего Создателя, когда обрекал он своё глупое дитя на вечное заточение во владениях дочери своей, сестры старшей Светоносца — Богини Смерти. Нарекла она его Люцифером, позволив править Адом вместе с ней.

Землю же Бог сослал страдать от голода и холода, что, увы, только больше хаоса и недоверия посеяло в сердцах его творений.

Люди перестали верить в отца Создателя своего, взбунтовались и делали всё наперекор его воле. Когда требовал молитв и покорности, они отворачивались от него и убивали друг друга; когда хотел дать благословение своё, они растаптывали его, показывая равнодушие; когда хотел заглянуть в глаза, закрывали их и холодно требовали уйти. Решился Бог тогда, что достаточно видел, достаточно терпел. Сослал на землю Карателей, одарив их частичкой божественной силы, позволив нести правосудие среди людей, дабы очистить её от грязи, порока и похоти.

Только вот душа, не своим путём лишившаяся жизни, отправляется не на небеса к своему источнику, а в подземный мир, где правила и суд вела старшая дочь, познавшая любовь обычного человека и от которого понесла.

Решилась Богиня на безумие. Не понравился ей поступок отца, не заслужили смертные нести столь строгое наказание. Поместила она частичку своей силы в ещё не родившееся дитя собственной дочери, на свой страх и риск позволив той родить чудовище, способное справится с Карателями отца. Она знала, была уверена — дочь будет проклинать её и возненавидит за этот поступок так же сильно, как она возненавидела своего родителя, но и поймёт, что по-другому поступить никак нельзя. Только её кровь, её частичка, могла вместить в себя силы смерти. И не прогадала. Вскоре после смерти Хель наречённый ею мальчик Нуртий Мортис*, путешествуя по миру, расправлялся с Карателями, одного за другим отправляя на перерождение, снова и снова, пока люди на веки вечные не заточили некоторых из них в лёд, воду. Туда, где они не смогут умереть, и больше никогда не переродятся. Других же Посланник убивал раз за разом, пока память, дарованная им создателем, дабы те не забывали цель своего существования, полностью не потерялась в бесконечном потоке смертей, и не запечаталась.

И как память Божьей воли оказалась не бессмертной, так и жизнь Посланника, дарованная смертной женщиной, не была долговечной. Спустя много веков, когда нить, позволявшая без проблем отыскать ещё не родившихся Карателей, угасла и больше не терзала своим присутствием, взял в жёны Посланник обычную женщину, наделённую необычайной красотой. Её светлые глаза были сродни звёздам в ночном небе, а её белокурые локоны своим сиянием могли затмить свет луны. Лик её был столь же чист, как утром роса на молодой траве, а душа наполняла мир вокруг теплом и светом. Да так, что даже солнце не могло сравниться с ней.

Родила женщина дитя: прекрасное, чистое, но обречённое нести проклятие отца. И пусть спала божественная сила, но был он монстром внутри. Взгляд его приносил смерть, а лицо пряталось под иллюзией равнодушия и презрения. Змеи были единственными его друзьями. И имя ему было Салазар Слизерин.

[Selena_Muun]

***

Анри откинулся на спинку мягкого кресла, слушая рассказ своего визави, стараясь не пропустить ни одного слова. Он не знал зачем ему это, но понимал, что это очень важно. На деле он, засыпая в своей кровати в доме тётушки Гвендолин под шуточные постукивание с другой стороны стены, где находилась комната кузена, пытался представить предстоящую встречу с какими-то дальними родственниками своего жениха. Заснул юноша с образом прекрасного блондина в голове, а «проснулся» под прекрасные звуки божественной, по его мнению, мелодии.

Музыка нежным шлейфом нот уносила за собой сознание и растворяла в себе лик блондинистого жениха. Нежная неизвестность клавиш фортепиано и такое красивое сочетание -словно тысяча осколков рассыпаются и замирают тихим всплеском волн — рождали новое виденье прекрасной пары, кружащейся в танце на зелёной траве. И мелодию эту им играл ветер, солнце разливалось нежностью, а голубое море подыгрывало, отбивая свои басы. И Анри открыл глаза. Словно картина, нарисованная им, ожила или же, наоборот, он попал в придуманный им мир.

— Идеальный танец, не правда ли? — и брюнет активно закивал, когда там, вдали, парень поднял девушку над головой, закружил и осторожно опустил на землю, плавно за талию уводя в сторону, в такт звукам природы.

— Кто Вы? — неожиданно опомнившись, резко обернулся парень. Сзади стоял высокий молодой мужчина, как и пара, весь облачённый в чёрное. И не только одежда: глаза, волосы, даже кожа казались темнее, чем полагается. Губы, ярко красные и влажные, словно, незнакомец только что… бррр… пил кровь и забыл вытереть их, кривились в усмешке, обнажая белоснежно чистые ровные зубы. Прямая осанка выдавала в нём аристократа и, вообще, весьма сдержанного человека, если только человека.

— Кто Вы? — повторил свой вопрос Анри, оглядываясь, — И где я?

В то, что это просто сон, он не верил. Хотя бы потому, что всё произошедшее в последние несколько дней напрочь убедили — ничего не может быть просто обычного. И без странностей он обойтись не может. Иначе, как объяснить то, что несмотря на то, что он должен спать, ощущения были фантастически реальными… И эта музыка, и этот ветер, и этот мужчина…

— Мир, — пожимая плечами, как само собой разумеющееся, выдал незнакомец и, увидев на лице Анри непонимание, улыбнулся объясняя: — Его создала моя сестра.

И, помолчав для верности, чуть наклонившись прошептал ошарашенному заявлением ребёнку:

— Леди Смерть. А это… её дом.

— А… А, Вы? — отшатнувшись, заплетающимся языком спросил брюнет.

— Я не представился? — искреннее удивился мужчина и, получив испуганный кивок, тут же отвесил шуточный поклон взметнув подолы длинной мантии: — Люцифер — падший ангел, дьявол, сатана, или кем там ещё смертные привыкли меня считать, младший брат её божественного величества, владычицы загробного мира.

Помолчав еще для пущей важности, он, небрежно махнув рукой в сторону танцующих, добавил:

— А там сама госпожа Тьма, хозяйка всех живых и неживых душ, Богиня смерти и её муж — Воланд, обычный смертный. Когда-то был.

Будничный тон демона и напускное равнодушие в голосе наводили ледяной ужас.

— Я… Я… Я…

— Ты — Гарольд. Мы в курсе.

— Анри, — автоматически поправил парень и тут же запнулся. — Это же сон? Вы мне просто снитесь и на самом деле вас не существует?!

— Конечно. Мы плод твоей фантазии, как впрочем, и всё твоё наследие, — хмыкнул незнакомец.

— При чём тут… — брюнет скривился, -…моё наследие?

— Ты ведь заметил? — Люцифер неожиданно серьёзно посмотрел на него. От лёгкой насмешки и беззаботности больше не осталось и следа. — Пробуждение. Именно оно воззвало к нам.

— Я всё равно не понимаю о чём Вы, — нахмурился Харальд. Демон бросил на него изучающий взгляд, наверное, пытался понять прикалываются над ним, или малец действительно не понимает.

— Посланник Смерти, — выдохнул он, переведя взгляд на свою сестру и нежно улыбаясь.

— Я уже слышал это однажды. Кто это?

— Последним и первым пришедшим на эту землю был её внук.

Мужчина указал на мгновение застывшую пару — казалось, они даже посмотрели в их сторону, но тут же весело смеясь мужчина утащил за собой любимую, не желая прерывать танец.

— Но за ненадобностью умер, оставив после себя только одного ребёнка. Салазар Слизерин, кажется, так звали того ребенка, унаследовал все дары своего отца: проклятый взгляд, тело чудовища, змееуста, иллюзии и… — мужчина запнулся, переведя внимательный взгляд на юношу, -мёртвое сердце, способное ожить только от чистой и взаимной любви.

— Салазар? Слизерин? — Анри удивился, услышав имя одного из величайшей четвёрки волшебников, когда-либо существовавших в Англии. Хотя он и не посещал Хогвартс, создателями которого те были, но краткий курс в частной школе магии, которую ему приходилось иногда посещать по настоятельной просьбе крёстных, он помнил.

На его заявления мужчина только улыбнулся и взмахнул рукой. Прямо из воздуха перед ними образовался небольшой столик, накрытый тонкой скатертью, и два удобных кресла. Предложив присесть, не дожидаясь ответа, демон разместился в одном из кресел, и Анри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Кресло оказалось настолько мягким и приятным, что юноша поневоле расслабился. А Люцифер тем временем, разлил в появившиеся фужеры неизвестную, но довольно приятно пахнущую жидкость зеленоватого цвета, предложил один брюнету, и второй тут же в один глоток опустошил, щуря глаза от удовольствия.

— Цветочный эликсир, — пояснил он, ответив на подозрительный взгляд юноши, нерешительно зажавшему в руках посудину. Анри вздохнул и, отхлебнув глоток, поразился терпкой сладости, моментально растекшейся по венам, — его изготавливают из своей крови тёмные друиды. Довольно редкая вещь, учитывая что в аду не так уж много нагрешивших детей леса.

Падший ангел хищно ухмыльнулся, поймав возмущенный взгляд зелёных глаз.

— Зачем я здесь? — уже в который раз незаметно ущипнув себя за руку, в надежде проснуться, не особо надеясь на результат, прошипел парень.

— Конечно же ради того, чтобы объяснить кто ты, и предотвратить преждевременную кончину человечества. Знаешь ли, не для того тебя пробуждали, чтобы в результате облегчить жизнь Карателям.